Вирусы не отстирываются
Шрифт:
— Нравится? — спросил Удалов. — Признаю. Но не в моем вкусе.
— Это моя мечта, — признался Попси-кон.
— Тогда знакомься, — предложил Удалов. — Если жена не возражает.
— Она не возражает, — ответил Попси-кон. — Она сегодня, если не ошибаюсь, ветеран-железнодорожник. А ты не обидишься? — спросил Попси-кон. — Вроде бы по законам гостеприимства…
— Забудь, — успокоил его Удалов. — Гостеприимство не в этом. Главное в человеке — душа, а формальности оставим дипломатам.
Эти слова убедили Попси-кона. Он направился
Экскурсоводша улыбнулась Попси-кону и сказала слушателям:
— Простите, я сейчас к вам вернусь.
Ой, как у них здесь все просто, подумал Удалов. Даже не познакомились толком. И перед его женой неловко…
Из деликатности Удалов отвернулся и стал смотреть на полотно, изображающее сельскую сцену в момент уборки урожая. Любовался он картиной минуты две, не больше, и вернулся к действительности оттого, что его вежливо тронули за плечо. Рука была мягкой и крупной. Удалов обернулся. Рядом стояла женщина-экскурсовод.
— Пойдем, — сказала она. — Я хочу тебе, Корнелий, показать зал современной скульптуры.
Взгляд Удалова метнулся к группе экскурсантов. Его друг Попси-кон уходил из зала, уводя за собой группу, и даже не обернулся.
Оттолкнув женщину, Удалов метнулся к выходу.
— Попси! — закричал он, нарушая тишину. — Попси, куда ты?
Попси исчез, а внушительная женщина крепко схватила Удалова за рукав.
— Не хватайте, гражданка! — возразил Корнелий. — У меня жена на Земле осталась. Мне это ни к чему.
— Ах, Корнелий, Корнелий, — сказала женщина, не ослабляя хватки. — Ты же не возражал.
— Против чего? — удивился Корнелий. — У нас с вами разговора ни о чем не было. Я вас вообще первый раз вижу.
— Нет, — возразила женщина. — Погоди, я объясню. Садись.
— А мой Попси тем временем исчезнет? Я в этом городе даже дороги домой не найду.
— Я и есть твой Попси, — прошелестела пышная женщина.
— А там?
— А там — экскурсоводша. И я благодарен тебе, Корнелий, что ты не помешал мне воплотить давнюю мечту — побыть в облике настоящей красавицы…
— Объяснитесь… — Удалову трудно было перейти с этой женщиной на «ты», хоть она и претендовала на роль его друга.
— Понимаешь, Корнелий, — сказала женщина, — ты же сам сказал: главное в человеке — душа. Я поменял только телесную оболочку. Мой ум, мои чувства — все сохранилось. Я ощущаю мир как женщина-экскурсовод, я постигаю вселенную, обогащая себя новыми впечатлениями и открытиями. Но внутри — это все равно я, Попси-кон, твой друг. И если не веришь, я скажу тебе, что живешь ты, Корнелий Иванович Удалов, в городе Великий Гусляр, на Пушкинской улице, в доме номер шестнадцать, где еще недавно я пил чай в обществе твоей жены Ксении и твоего соседа Саши Грубина. Как ты понимаешь, такой информацией на всей нашей Палистрате обладаю лишь я, Попси-кон.
— Да, тут ты меня убедил, — сказал Удалов. — Хоть все равно странно. А ты в таком виде замуж
— Разумеется, могу. Но это случается чрезвычайно редко. Ведь благодаря изобретению нашего великого ученого, покойного Ксикаке-кона, который придумал генератор обмена, — Попси-кон показал Удалову шарик размером с грецкий орех, — меняемся телами мы исключительно для развлечения. С жиру бесимся. Можно сказать, что обмен телами у нас популярное хобби.
— Так, значит, мне предлагали телом поменяться! — воскликнул Удалов. — А я все думал — сувениры, сувениры…
— Но я не хотел вовлекать тебя в наши развлечения, — сказал Попси-кон, поправляя прядь волос, упавшую на лоб. — Тебе возвращаться на Землю, и хотелось вернуть тебя в привычном виде. Разумеется, каждому хочется побывать в шкуре инопланетянина. Но ищи потом Удалова…
— Это правильно, — сказал Удалов, — что ты меня оградил.
— У нас, бывает, тело уйдет по рукам… Говорят, центр нападения в нашей футбольной сборной в каждом матче другой. Потому с футболом у нас неладно — никакой психологической стабильности. Некоторые тела — большой дефицит. Футболистом, кинозвездой каждый хочет стать. Большие деньги приплачивают…
— А премьер-министром? — спросил Удалов.
— Государственным служащим нельзя. Запрещено.
— И правильно, — сказал Удалов.
Удалов кинул взгляд на друга, и глаза его уперлись в полную белую дамскую шею. Стало неловко. Удалов потупился.
— А тебе, Корнелий, советую беречься, — сказал Попси-кон. — Повторяю, желающих на тебя много…
— Нет! — произнес Удалов уверенно. — Ни в коем случае.
Но по дороге к дому Удалова начал терзать соблазн. Ведь можно попробовать на минутку, на десять минут — и обратно. Попросить кого-то знакомого, ну хотя бы Попси-кона…
Попросить Попси-кона Удалов не успел, потому что они подошли к дому, а там Попси сразу вызвали к телефону. Удалов направился в гостиную и уселся в кресло. Его переполняли чувства и мысли. Он решил подождать, пока Попси освободится, чтобы попросить его одолжить на минутку тело… с возвратом.
Тут в комнату вошел пожилой горбун в черном смокинге.
— Здравствуйте, Корнелий Иванович, — сказал он.
— Простите, — ответил Удалов, — я не знаю, с кем имею честь…
— А я Пукси, младший сын Попси, — сказал горбун, разглаживая усы. — Мне девять лет, уже разрешили меняться.
— Ну и как? — спросил Удалов. — Нравится?
— Очень смешно, — ответил мальчик. — Я хочу в школу таким пойти. Правда, у нас вчера Крауксо-коник пришел в виде балерины — его с урока выгнали. А меня выгонят?
— Не знаю, — сказал Удалов. — Я бы выгнал.
— А если я приду в образе инопланетянина? — спросил мальчик.
— В каком образе?
— В вашем! У нас вы один такой. Одолжите свое тело?
— Нет, — сказал Удалов, — ты его потерять можешь.
— А если я не буду из дому выходить? — спросил ребенок.