Вишнёвое дерево при свете луны
Шрифт:
Пока я расчёсывала свои длинные волосы, мальчики (потеряв терпение) вернулись и снова возникли на пороге. А что им оставалось делать? Они просто боялись появиться во дворе.
— Стоите, как попрошайки! — накинулась я на них. — Ну и стойте.
— А что ты хочешь от этих истребителей вишен? — вмешался мой брат.
— Я хочу, чтобы они оставили в покое все вишнёвые деревья, — сказала я.
— Тогда зачем ты с ними разговариваешь, как царица Тамара? — спросил меня Котэ. — Им и своих неприятностей хватает.
— Слушай, — спросил меня
В это время как раз послышался грозный голос тёти Ольги. Братья вздрогнули и испуганно переглянулись.
— Скажу, что я его сама срубила!
Мальчики сделали вид, что успокоились, но, услышав снова грозный голос тёти, улизнули в один миг, и я не поняла: то ли их небо к себе подняло, то ли поглотила земля.
Я выскочила из комнаты во двор и заглянула под веранду дома. Голос тёти Ачако и Отара послышался вновь, теперь он походил больше на крик или причитание. У меня мороз пробежал по коже. Я осмотрела вишнёвое дерево. Листья уже поникли и завяли. Но ягоды вишни по-прежнему блестели, как живые.
Я снова вошла в дом, взяла кувшин и спустилась по лестнице. Затем я, не спеша, направилась к колодцу. Колодец был расположен так, что всё вокруг него было видно как на ладони. Поодаль от меня тётя Ольга стояла у вишнёвых деревьев и голосила. Потом она повернулась ко мне и, качая головой, направилась в мою сторону. Я не растерялась, даже улыбнулась, и улыбка застыла на моём лице.
— Где мальчики? Ты знаешь, что эти окаянные наделали?
— Не знаю… — сказала я спокойно, взяла кувшин с холодной водой и шагом направилась к дому. Я шла, и у меня было такое чувство, что вот-вот камень ударит в спину. Другой бы на моём месте убежал, но я именно тогда не могу бежать, когда нужно…
— Они же только что были с тобой, а теперь не знаешь, где они, да? — Будто из-под земли выросла передо мной Нуну. Она терпеть не могла вранья.
— Ты не знаешь, где твои братья, так почему я должна это знать? — парировала я, обходя Нуну стороной.
— Будто и того не знаешь, что они срубили дерево и спрятали его?! И всё из-за тебя! — не успокаивалась Нуну.
— Из-за меня?! — почти искренне удивилась я. — Почему это из-за меня?
— А потому, что ты сказала, что лучше есть свежую вишню, чем сваренную в сахаре. Вот они и…
— Я сказала?! — Её слова разозлили меня. — Я это просто подумала.
— Слишком громко думаешь! — отрезала Нуну.
— Что случилось? Из-за чего шум? — спросила меня Чапуло и пошла мне навстречу, чтобы отобрать кувшин. Её, видно, привлёк шум в нашем дворе.
Одной рукой продолжая поддерживать кувшин на плече, другой рукой я обняла ёё.
— Что случилось? — опять спросила Чапуло.
— Отар и Ачако срубили дерево, тётя Ольга сердится, ищет их, — прошептала я. Я знала, кому можно было доверить тайну. Уж Чапуло скажи что, тотчас расскажет всё ещё кому-нибудь. — А ведь дерево-то срубили не они…
— А кто же? — очень заинтересовалась Чапуло.
— Я сама спилила его.
— А
— Я то с одной стороны пилила, то с другой.
— И откуда у тебя только силы взялись? — снова чуть-чуть притворно удивилась Чапуло.
— От луны, — сказала я. — От лунного света. Вчера был такой сумасшедший лунный свет. Я лежу в постели, и свет мне будто бы шепчет: «Иди спили вишню, иди спили вишню!..» А я лежу и чувствую, если не пойду и не спилю, то умру…
— Невероятно! Ну и что? — спросила Чапуло, делая большие глаза.
— «Ну и что?» — повторила я. — Ну и то… пошла и спилила.
— И правильно сделала, девочка, — успокоила меня Чапуло. — Лучше спилить вишню, чем умереть!
— Котэ свидетель, — продолжала уверять я.
— Понимаешь, Чапуло, — сказал Котэ. — Она ещё вечером меня предупредила, что в такую лунную ночь обязательно должно случиться что-нибудь невероятное.
— Да-да-да. Я и сама вчера смотрела на луну и думала: такая луна сумасшедшая, как бы кто чего не натворил… — простодушно сказала Чапуло, не догадываясь, что Котэ подсмеивается над нами. — Чем поможешь загубленному дереву? Пойдём соберём вишню и отдадим её тёте Ольге.
Большая корзина почти наполнилась ягодами вишни. Странно, но мы не съели ни одной! Я видеть их не хотела, не то что есть.
Мы так осторожно поставили на кухне корзину, будто она ручными гранатами была полна. На цыпочках выходили обратно, когда нас позвала тётя.
— Разве это дело?! Бедное деревце! Совсем оно было молодым и сколько на нём было ягод, а что было бы дальше? — Она в горести била себя по коленям ладонями. Потом тётя Ольга поставила на огонь кувшин с молоком и повернулась к нам.
От смущения я не знала, что сказать, и ляпнула:
— Всё равно дерево скоро бы состарилось, тётя…
На мои слова она улыбнулась и стала угощать нас вишней:
— Ешьте, милые, если хотите. Не хотите? Хорошо, тогда я вам варенье сварю. Где эти сумасшедшие, невинно пострадавшие?
Я и Чапуло вышли во двор. Тётя Ольга высунула голову из окна и сказала нам:
— Скажите, чтобы на завтрак пожаловали, не то с голоду помрут эти ненормальные.
Через некоторое время во дворе показались два одинаковых мальчика в голубых майках и синих трусах. Отар прихрамывал, иногда останавливался и пытался выдернуть из ступни колючку. Он то к дереву прислонялся, то к Ачако. Может быть, он хотел, чтобы кто-нибудь пожалел его…
— Идут, герои, — сказал дядя Григоли со смехом и посмотрел на меня многозначительно. — И ты, наверное, замешана в этом деле, они-то не смогли бы ни с того ни с сего одолеть такое дерево… — И хитро улыбнулся.
…Вишнёвое варенье получилось отменное, я пенку съела с большим удовольствием и сказала громко:
— Варенье — первый сорт!..
А Котэ улыбнулся своим мыслям и, нагнувшись ко мне, тихо прошептал:
— Это не варенье первый сорт, это первая любовь!..