Вишнёвый луч
Шрифт:
И тут я проснулась, как просыпалась теперь каждое утро: в ужасе.
Паника. Часы на руке. Я сплю в часах. Снимаю перед ванной и потом опять надеваю. Трясущиеся руки: мокро даже в локтевых сгибах и под коленками. Страх.
Жаль, я ещё не разбиралась тогда в психотерроризме: он, как удав, хочет вызвать ужас, посеять панику и довести жертву до апатии. Азбучная истина. Я бы сказала Даше, как именно называются её действия по мне и "Мужику". Кстати, интересно: сказала бы?
Ничего я не сказала Даше ни про её психические пытки, ни про свою тягостную уверенность: быть беде. Смалодушничала я, выставив себе весомые причины: бренд уже раскручивается, деньги табачной фабрики вложены, рекламное агентство пашет самозабвенно, лицо
И главное: Даша так витала в стратосфере, что достать её оттуда было уже невозможно. Её любовь удушающе накрывала всех, кто хоть на миг погружался в атмосферу "Мужика", словно периной. Все знали, что Даша ценит своего престижного мужа, вообще всё редкое и стильное, а то подумали бы, что она беспамятно влюбилась в Александра и хочет с ним на необитаемый остров. (На обитаемой части суши у него была жена, дочь, работа и друзья).
Ах, как часто люди молчат, когда уже точно пора говорить! И наоборот.
Даша любила свою мечту до форменного безумия. Даша ни на миг не выпускала из тигриных когтей своих - образ. Тот вожделенный образ мужика, по коему бабы наши исключительно воют.
А как не завыть? Дамы томятся, девицы рыщут, а бабы уже всё знают - и потому только воют. Настоящий мужик - это тот, по кому бабы воют. Бабы-то знают.
Даша бабой не была, она из очень городских. В ней даже русского мало, как во всякой рафинированной интеллигентке, полагающей, что открыто любить Россию можно только за великую русскую культуру; а за историю нельзя. Ей папа сказал, что в истории России представительствуют общая вина и рабство. А папе внушили другие интеллигенты, особенно шестидесятники вкупе с Окуджавой. Чисто случайно. Получилось - чисто конкретно*...
Поясню, для иностранцев, так, как объяснила мне Даша:
– Понимаешь, это нация рабов. И лучшее, что тут есть - это мужик. В этой стране...
– Понимаешь, Даша, - говорю я ей, - Окуджава погорячился и сказал по телевизору в начале девяностых годов...
– Нет, это все знают!
– она пронзила меня взглядом и опустила нижнюю губу, обнажив зубы до корней.
– Россия!.. Тысячелетняя раба!
– Повторяю: Окуджава, - разозлилась я однажды, когда в сотый раз Даша поведала мне легенду про многовековое рабство русских, - был очень популярный поющий литератор, культуролог-дилетант, которому однажды удалось вовремя сказать чудовищную глупость и вельми прославиться ею, а именно: Моисей сорок лет водил евреев по пустыне, чтобы успели вымереть все, кто помнили египетское рабство. Так и сказал. Представляешь? Известный бард и ветеран войны выдумал это в телеэфире в те странные времена, когда надо было поддержать либерализацию цен по Гайдару-младшему, Егору Тимуровичу, а вся тогдашняя интеллигенция молилась на этого упитанного экономиста, поскольку он обещал зажечь очистительный огонь инфляции с целью выжечь всё негодное; и останется только годное и совком не пропитанное. И зажёг. Со товарищи. И все поверили Гайдару с Окуджавой, что инфляция - лучшее средство против генетического рабства. Я всё это сама слышала, своими ушами.
__________________________________________________________
* Чисто конкретно - выражение из бандитского лексикона новорусского периода (пояснение для иностранцев). Ах, да... Новорусский период - это ... Словом, либерализация.
– Ты шовинистка!
– рыкнула на меня Даша.
– Ты не сможешь работать на этом проекте!
Меня трудно разозлить аргументами, но можно - глупостью и штампами. Я завелась:
– Интеллигенцию России за словоблудие давно высечь пора, но некому. Вымерли настоящие русские интеллигенты, как мифические
– Ты не любишь интеллигенцию?..
– несусветно изумилась Даша, и я поняла, что попала в точку. Теперь она будет изумляться ежедневно. Ведь я не вытираю усы рукавом, значит, я должна любить интеллигенцию. А тут, вишь, исключение.
– -------------------------------------------------------
* На самом деле в Книге так:
Когда же фараон отпустил
народ, Бог не повёл его по дороге
земли Филистимской, потому что
она близка; ибо сказал Бог: что-
бы не раскаялся народ, увидев
войну, и не возвратился в Еги-
пет. Исх. 13, 17
– ------------------------------------------------------------------------------------------
– Ненавижу, - спокойно заявила я ей.
– Вместе с деньгами интелисториософы сожгли полстраны - во имя, представь себе, Личности. А также прав человека. Чтобы приоритеты были как в европах.
– Кому рассказать - не поверят.
– Даша задымилась.
– Ведь очень странно пилить сук, на которых сидишь. Тебе уже не нужна зарплата?
– Ну ладно, не сердись...
– Я решила, что до черты мы добрались, и дальше идти опасно.
– Предположим, я неверно поняла. Но остальные-то...
– Да мне папа говорил!
– опять понеслась моя горячая собеседница.
– Конечно, говорил. Окуджавскому, от 1992 года, толкованию Библии так быстро поверили, что через неделю после его теологического открытия во всех газетах уже писали: "Как известно, Моисей водил, чтобы..." И так далее, по всем каналам и не ссылаясь на источник, поскольку все решили, что Окуджава сказал общеизвестную вещь, но подзабытую ввиду семидесятилетнего атеизма. Впрочем, в те годы многие знаменитые люди солгали, но им поверили горячо и нежно. Реклама. Ты же любишь рекламу?
– Такие, как ты, задушат свободу! - уверила меня Даша.
– И что же надо было, по-твоему, сказать про Моисея?
– А ты почитай. Умеешь? Так вот, напоминаю: Моисей ничего не делал без указания свыше. Читайте, мадам, "Исход". В Книге всё написано.
Воспоследовал шикарный ответ:
– Ну и что? Возможно толкование. Вон про мужика в Интернете - одни лишь анекдоты. "Поймал мужик воблу и посмотрел ей в глаза..." и далее в том же духе. А ты как пиар-менеджер найди слова...
Словом, Даша была дочь своего культурного слоя, не баба по определению, герой капиталистического труда, к золотому тельцу неравнодушная, но без плебейской истерики: деньги для неё, к чести сказать, были всего лишь необходимая роскошь, а не средство передвижения.
Но выть ей всё-таки хотелось многострастно.
Что-то человеческое в ней всё-таки было: тоненький налёт нормальной здоровой русскости, воли, шири, размаха... Может, какая-нибудь прабабушка отозвалась? В конце концов, ведь что-то внутри Даши выдумало это дикое название - "Мужик"!
Иногда вытьё накатывает даже на крольчиху, и тогда зверёк преображается и, меняя шкурку, меняет тип, класс, отряд, семейство, род, вид, имя, отчество, марку сигарет...
Это страсть. Для причастных Дашиному кругу это слово достойное и одобрительное, поскольку в их синих жилках, претендующих на перенос голубой крови, течёт по кругу вяло разбавленный ацидофилин. Без ума от культуры фрака, такие всегда вспоминают страсть Паганини к скрипке. Она воплотилась, говорят эти культурные, до последнего струнного волоска, так воплотилась, что скрипача хоронили раза четыре: ни один город не хотел покоить с миром самого дьявола... Предвидя именно сей конфуз, Паганини сказал: способным завидуют, талантам мешают, гениям мстят. Понятно же. Как здорово он сказал! Какая мощная правда и глубина! И как это современно! Но в веках остались его ноты и легенды.