Виски со сливками
Шрифт:
— Ну что ж, пройдём. Странно было бы, если бы мы только в один дом заявились.
— А откуда ты знаешь, где стоит дом Дубовицкого? — поинтересовался Марис. — Ты всех хозяев знаешь?
— Ну личным знакомством ни с одним похвастать не могу, — усмехнулся Вадим. — Но знаю. Работа такая. Ничего удивительного: практически в каждом из этих домов есть человек, знающий кто в какой вилле проживает. Это нормальная практика.
Дядя Саша кивнул и попросил Вадима нарисовать план посёлка, где находился интересующий нас дом. Вилла Геннадия
— Может, из лесочка её оглядеть сегодня ночью? — размышлял вслух дядя Саша.
— Что вы ночью увидите? — подала голос я. — Хоть они и белые, но не настолько же. Тем более, лес.
— Я — увижу, — рассмеялся Никитин. — Ты же знаешь, какая у меня вместительная сумка и что в ней лежит много всяких нужных и интересных вещей.
Да, полковник Никитин подготовился к делу тщательно. Вот только к какому?
— А если просто проехать мимо дома? — предложил Марис.
Вадим покачал головой.
— Там дорога заканчивается. Дальше — лес. Вот это как раз может показаться странным. Если бы Геннадий Павлович с другой стороны жил — другое дело, но не так, как есть.
— Обидно, досадно, но ладно, — сказал Марис.
Дядя Саша тем временем изучал нарисованный Вадимом план.
— Ты высадишь меня вот здесь, — ткнул он пальцем. — Потом я прогуляюсь по лесочку, проведу рекогносцировку, посмотрю пути отхода и вернусь тем же путём.
— Вы что, один собрались идти? — спросили мы одновременно с Марисом.
Никитин кивнул.
— Я пойду с вами, — сказал Марис.
— И я тоже, — добавила я.
— Мариса я ещё могу с собой взять, — заявил дядя Саша, — но тебе, Наталья, ночью в лесу делать нечего.
— Я везде найду, что делать, — заметила я. — И женский глаз может заметить то, что пропустит мужской. Вы от меня так просто не отделаетесь. Я иду — и точка.
Дядя Саша, уже на личном опыте испытавший моё упрямство, махнул рукой, понимая, что я все равно увяжусь следом. Марис пожал плечами, принимая моё желание не отставать от мужской компании, как должное. Вадим сидел молча, без выражения на лице.
Затем Никитин решил, что нам стоит проехать до железнодорожной станции, посмотреть на дачные кооперативы и вообще на окрестности при свете дня. Вадим пошёл за машиной (это оказался «лендровер» — как раз та машина, на которой стоит выезжать за город: мало ли какие дороги попадутся на пути), вывел её из гаража. Мы забрались внутрь — Марис спереди рядом с водителем, мы с дядей Сашей — сзади, и Вадим начал экскурсию по окрестностям.
Дачные кооперативы были самыми обычными, рассказывать про них, в общем-то, нечего. Одни домики побольше, другие поменьше, но это были именно дачные домики, поставленные на шести, в лучшем случае, на двенадцати вспаханных сотках. Увиденное же нами при свете дня в двух «посёлках» вызывало совсем другое впечатление.
Каждая вилла стояла за забором — повыше или пониже, кое-где этажи возвышались
— А что здесь делает наше доблестная армия? — поинтересовался дядя Саша.
— Ребята срочную службу несут, — пояснил Вадим. — Дом генеральский.
— А… — протянул дядя Саша.
— Хозяин что, пару-тройку танков да пяток ракет продал за бугор, чтобы этот домик построить? — спросил Марис.
Вадим пожал плечами.
— Вообще-то этот дом и соседний строили ребята-срочники. Несли свою почётную обязанность перед родиной. Под руководством прапорщика. Кстати, соседний дом, следующий за генеральским, принадлежит бывшему прапору — конечно, не тому, что строительством руководил.
— И дружат с генералом? — спросил дядя Саша.
— Он на побегушках у прапора. Ну не совсем на побегушках, — поправился Вадим. — Но бывший прапор командует действующим генералом.
— Каким образом? — в разговор вступила я.
— Прапор быстро сориентировался, когда вся чехарда началась, — и уволился из армии. Ну и как многие предприниматели начала перестройки заработал свой капитал вывозом сырья за границу. Брат его жены работал на каком-то оборонном заводе. Организовали своё производство. Теперь, кстати, они там на пару директорствуют. А генерал продукцию им поставляет для переработки.
— Что за продукция? — спросил дядя Саша.
— Снарядные гильзы. Из них выплавляют медь, которая, естественно, идёт за бугор. Ну, может, по ходу ещё какие снаряды освоили. Или сейчас уже оптом танковые дивизии гонят. — Вадим пожал плечами. — Но начинали с малого — с гильз.
«Толковый наш народ», — подумала я, вспоминая своего предыдущего, который начинал с алюминия — вывозил его в виде солдатских ложек. Сколотил первоначальный капитал таким же образом, как и прапор, а потом почему-то перешёл на компьютеры, а в конце — на нефть. Многостаночник! Дядя Саша тем временем разглядел возвышавшийся в отдалении небольшой пригорочек и велел Вадиму ехать туда.
— Далековато, — заметил служащий Вахтанга Георгиевича. — С такого расстояния ничего не разглядите.
Но у полковника Никитина был с собой бинокль с шестидесятикратным увеличением. Разглядеть удалось многое.
С пригорочка при помощи бинокля можно было заглянуть за заборы.
Охраняющие виллы люди прогуливались по территории только трех из тринадцати участков. Солдатики несли службу у генерала и бывшего прапора, а молодые люди в пятнистых комбинезонах — у Дубовицкого. Ещё в трех домах за заборами прогуливались крупные псы, остальные не охранялись.
— Делаем выводы, — сказал дядя Саша. — Есть что охранять у представителей нашей доблестной армии и у интересующего нас объекта. У остальных — только их барахло.