Витраж с двойной спиралью ДНК
Шрифт:
...Это была его дочь.
...Вернее, она была той, которая могла бы быть его дочерью. Она трясла его за плечо, лицо с резко очерченными деталями выражало обеспокоенность. Темно-карие глаза казались просто огромными; хорошо ухоженные прямые волосы светло-каштанового оттенка были коротко подстрижены.
Она отпрянула от него и села в обтянутое кожей потертое кресло. Чавез отметил, что она высока и очень худа, хотя какое-то мгновение он еще находился в состоянии между сном и бодрствованием.
– Патриция?
– спросил
Она не ответила.
Чавез спустил ноги с кушетки и с трудом сел.
– Кто вы такая?
– Меня зовут Лэйни Бриджвелл, - ответила девица.
– А, репортер, - вспомнил Чавез.
– Корреспондент.
– Чисто семантическое различие. Никакой существенной разницы.
– Один уровень его сознания отметил с некоторой долей удивления, что он выговаривает слова четко, несмотря на растерянность. Но все же он никак не мог сообразить, что за чертовщина тут происходит. Глубоко зевнув и потянувшись настолько, что ужалившая боль вынудила его прервать это движение, он спросил:
– Миссис О'Хэнлон разрешила вам войти сюда?
– Вы шутите, - улыбнулась Бриджвелл.
– Она же просто великолепный сторожевой пес.
– Она давно знает меня. Но как вы попали сюда?
Бриджвелл впала в легкое замешательство.
– Я... хм... вскарабкалась.
– Вскарабкались?
– По сосне. Влезла по ней на балкон. Дверь была незаперта. Увидев, что вы спите, вошла и стала ждать.
– Уголовное правонарушение.
– Она была незаперта, - ответила она, оправдываясь, и показывая своими тонкими руками в сторону двери.
– Я имею в виду то, что вы сидели и наблюдали за мной, пока я спал. Ужасное посягательство на личную жизнь. Понимаете, человек может сильно расстроиться, узнав, что другое человеческое существо, причем довольно странное, тайно наблюдало, как он храпит или пускает слюну или делает что-нибудь еще в этом роде.
– Вы спали очень спокойно, - сказала Бриджвелл.
– Очень спокойно. До того, как вам начал сниться кошмар.
– А, - сказал Чавез.
– Это было заметно?
Она кивнула.
– У вас был сильно расстроенный вид. Я подумала, что, пожалуй, мне лучше разбудить вас.
– Я что-нибудь говорил?
Она задумалась.
– Я смогла разобрать только два слова. Имя - Патриция. И вы все время говорили - "Вот они!"
– Понятно.
– Он улыбнулся. Его вдруг охватило ощущение, что его окружают знакомые обои в спальне или друзья на вечеринке, устроенной коллегами из его отдела.
– Так вы из агентства "Ю-Би-Си" в Биллингсе?
– Только что оттуда.
– Давно там работаете?
– Почти год.
– Это первая ваша работа?
– Настоящая - первая.
– Вам... двадцать один?
– Двадцать два.
– Родились в Монтане?
Она повертела головой:
– Канзас.
– Университет Южной Калифорнии?
Снова повертела:
–
– А, - сказал Чавез.
– Хорошая школа. Затем, помедлив: - Вы здесь по заданию редакции?
Снова отрицательный жест головой:
– Сама от себя.
– Понятно... Амбиции. И вы хотите говорить о "Проекте Нью Мексико"?
С профессионально рассудительным выражением на лице и нетерпением в голосе она ответила:
– Да, и очень. Я не думала, что вы живете так близко, пока не ознакомилась с бюллетенем выпускников Вайомингского университета.
– Мне было интересно, как вы меня вычислили.
– Чавез вздохнул. Предан собственной альма матер...
– Он резко посмотрел на нее.
– Я не раздаю интервью, хотя иногда и провожу их.
– Он встал и улыбнулся.
– Будет ли вам угодно спуститься по лестнице, или вы предпочтете снова карабкаться по дереву?
– Кто такая Патриция?
– Моя дочь, - начал говорить Чавез.
– Некто из моего прошлого...
– Я потеряла своих родителей из-за насекомых, - спокойно сказала Бриджвелл.
– Они попали в Билокси в неподходящее время. Пчелы их не тронули, но зато их убил инсектицид.
Боль в суставах Чавеза стала напоминать уколы тысяч ледяных иголок. Поднявшись с кушетки, он пристально уставился на Бриджвелл. Она выдержала его взгляд и еще более спокойным тоном продолжала:
– У вас нет дочери. И никогда не было. Я неплохо поработала над своим домашним заданием.
– Ее темные глаза вдруг показались Чавезу еще большими.
– Я не знаю всего о "Проекте Нью Мексико", и поэтому я здесь. Но я могу сопоставлять слухи.
– После небольшой паузы она продолжила: - Я даже достала через бюро старую копию фильма и смотрела его вчера четыре раза.
Чавез почувствовал, что снова теряет ориентацию, что окончательно измучен, что он, черт возьми, уже стар. Он неуверенно извлек из кармана брюк флакон с таблетками от боли, потом, так и не раскрыв его, сунул обратно.
– Вы голодны?
– спросил он.
– Еще как... Я вынуждена была выехать еще до завтрака.
– Пожалуй, нам нужно перекусить, - сказал Чавез.
– Давайте поедем в центр. Постарайтесь не испугать мисс О'Хэнлон, когда будем выходить.
О'Хэнлон встретилась с ними в холе внизу, но отреагировала лишь бесстрастным выражением на лице.
– Не угодно ли вам, доктор Чавез, и молодой даме позавтракать?
– Спасибо, не сегодня, - ответил Чавез, - мы с мисс Бриджвелл собираемся поесть в городе.
О'Хэнлон пристально взглянула на него:
– Ваши лекарства при вас?
Чавез похлопал по карману брюк и кивнул.
– До темноты возвратитесь?
– Да, - ответил он.
– Конечно. А если нет, то позвоню. Кстати, вы пока еще не моя мать. И я старше вас.
– Не чудите, - сказала О'Хэнлон.
– Желаю приятно провести время.