Витраж с двойной спиралью ДНК

Брайант Эдвард

– Узнала только, что вы поздно женились, - ответила Бриджвелл.
– По годам поздно.

– В сорок лет.

– Еще узнала, что ваша жена через два года погибла от несчастного случая. Я не интересовалась подробностями.

– А не мешало бы. Мы с Анни ехали на пикник - на самый южный выступ Флориды. По дороге из Мэмфиса в Тампу мы остановились. Я чистил сома, Анни отошла, занося в каталог насекомых и растения. Она по-любительски занималась таксономией - классификацией растений и насекомых по родовым признакам. По какой-то причине - не знаю какой - она потревожила

муравьев, они облепили ее. Услышав крик, я бросился к ней, оттащил от муравейника и очистил от них. Мы оба тогда ничего не знали о протеиновой аллергии - ей просто всегда везло, ее ничто не кусало и не жалило.
– Он запнулся и покачал головой.
– Я повез ее в Пенсаколу. Анни умерла от приступа аллергии - дыхательные пути были перекрыты от воспаления. Она задохнулась прямо в машине.

Пораженная этим рассказом, Бриджвелл начала мямлить "Простите, доктор Чавез, я не...", но он вежливо остановил ее:

– Анни была на восьмом месяце. В больнице пытались спасти нашу дочь, но ничего не получилось.
– Он снова помотал головой, как бы прочищая ее. Вы немного похожи на Анни - так же игривы, что ли. Думаю, что Патриция должна была выглядеть примерно такой же.

Стол начал снова сужаться. Бриджвелл протянула руку и прикоснулась к его пальцам.

– И вы больше никогда не женились...

– Я выключил себя из большинства сфер жизни, - произнес он бесстрастно.

– Но почему же вы не включились снова?

Он отметил как бы со стороны, что переворачивает свою ладонь, чтобы осторожно сжать ее пальцы, от которых исходило тепло.

– Я провел первую половину жизни, целеустремленно добиваясь поставленных перед собой задач. Потребовались огромные усилия, чтобы открыть свою жизнь и для Анни.
– Снова, как и утром, когда он впервые увидел Бриджвелл, он почувствовал себя выжатым до основания.
– Считаю, что нашел более легкий путь - цепляться за прошлое и считать, что оно было счастливым.

Она сжала его руку:

– Я не спрашиваю, заслуживает ли оно этой жертвы.

– Ну, а вы-то сами? По-моему, вы тоже довольно энергично добиваетесь поставленной перед собой цели. Вы не собираетесь открыть остаток своей жизни для чего-то другого?

После некоторого раздумья Бриджвелл ответила:

– Нет. Пока нет. Я сделала свою жизнь целенаправленной, очень концентрированной с тех пор, как умерли родители. Может, когда-нибудь... ее голос упал.
– У меня пока есть время.

– Время, - произнес Чавез, отметив наличие в этом понятии давно знакомый ему ироничный смысл.
– Вы напрасно надеетесь на него.

– Что бы ни случилось, я никогда не допущу, чтобы прошлое довлело надо мной, - ответила она серьезно. Он почувствовал, что ее пальцы сжались сильнее.

– Никогда не читайте нотаций тем, кто втрое старше вас, - они звучат неубедительно.
– Он засмеялся, стараясь снять таким образом возникшую напряженность.

– Это не нотации, а интервью, - отпарировала она, не убирая, однако, свою руку.

– У вас в детстве была муравьиная ферма?
– спросил Чавез. Она отрицательно повертела головой.
– Тогда мы

сегодня посмотрим одну такую ферму.
– Он бросил взгляд на еду перед нею: - Закончили?
– Она кивнула. Тогда поехали на университетскую полевую станцию.

В лифте они стояли близко друг к другу. Бриджвелл повернулась спиной к открывшейся панораме. Как бы подводя черту, Чавез спросил утвердительно:

– Я не делал никакого четкого заявления относительно "Проекта Нью Мексико", не так ли?

– Безусловно.

– А если я сейчас начну рассказывать, что действительно существуют чудовищные муравьи-мутанты - размером с лошадь - и что они движутся в нашем направлении из Мату Гроссу?

На этот раз она улыбнулась и молча повертела головой.

– Вы, наверное, считаете меня сумасшедшим, не так ли?

– Я до сих пор не понимаю, когда вы шутите.

– Нет никаких гигантских муравьев - пока нет.
– Он не стал развивать свою мысль дальше.

Полевая станция Университета штата Вайоминг в Каспере находилась в тридцати километрах к югу, в направлении промышленного комплекса в Дуглас-Ривер Бенд. После автострады пришлось проехать два километра по ухабистой проселочной дороге. "Скарлет" тряслась и грохотала, но доставила их целыми и невредимыми. Еще один, на этот раз последний подъем, и они спустились к белому куполу, окруженному прижавшимися к нему сооружениями.

– Какой огромный!
– воскликнула Бриджвелл.
– Держится без опор?

– В надутом состоянии его поддерживает давление изнутри, - пояснил Чавез.
– Нам нужно было срочно воздвигнуть что-то такое, в чем можно было бы с большой точностью выдерживать параметры атмосферы. Конечно, было бы чертовски непросто защитить его от снега зимой, но в этом у нас уже не будет необходимости.

Они прошли два контрольно-пропускных пункта с охранниками в форме. Вооруженные мужчины и женщины тщательно обследовали помятый "Фольксваген" и его пассажиров, но впустили их, когда Чавез предъявил свое удостоверение.

– Это просто невероятно, - удивилась Бриджвелл.

– Это не я придумал, - ответил Чавез.
– Правила безопасности, ничего не поделаешь.

Бриджвелл припарковала "Скарлет" возле пристроенного к куполу здания с прямыми стенами. Чавез провел ее внутрь, через еще один контрольный пункт в холле, мимо каких-то мелких сошек в спецодежде, которые подобострастно приветствовали его "Добрый день, мистер Чавез", затем в комнату стерильного вида, уставленную электронной аппаратурой.

Чавез указал жестом на ряды экранов мониторов:

– Сегодня в купол заходить нельзя, но установка полностью контролируется камерами с дистанционным управлением.
– Он начал щелкать тумблерами. С дюжину экранов вдруг ожили разными цветами.

– Джунгли!
– вскрикнула Бриджвелл.

– Тропический лес.
– Камера проезжала мимо живописных зеленых деревьев, ползучих растений, подроста, который казался непроницаемым. Это довольно точная копия бразильского леса. А сейчас послушайте.
– Он подкрутил еще какие-то ручки.