Витязь 2

Калбазов Константин Георгиевич

Ольги всё ещё не было. Я невольно взглянул на окна её спальни, выходившие в летний сад, но даже несмотря на «Дальнозоркость» ничего рассмотреть не сумел. Сел на стул, и набравшись терпения стал ждать. Не факт, что она придёт. Но уж час-то я себе нарезал. Заодно подышу свежим воздухом. А там завтрак и обратный путь в Москву.

Карты у меня в наличии, «Усилитель» с полным зарядом. Так что, миную промежуточные переходы открою портал прямиком на столичную портальную площадь. А оттуда можно направиться в университет, куда мы благополучно и прибудем уже к началу занятий.

Подумалось о том, что Ольга воспользуется

открытым мною порталом и опять… Нет, это точно клиника. Ведь не малолетка какой, а взрослый мужик. И тут такое. Потом вспомнились старички в моём мире которые вытворяли и не такое. Даром что ли существует поговорка, седина в бороду, бес в ребро. Это же не только и не столько по поводу физиологии. Как по мне, тот тут как раз о протёкших мозгах. Это я себе такое оправдание ищу. Ага.

Чтобы отвлечься ещё раз объяснил Ерёме, что именно ему предстоит делать. Тот выслушал меня с вниманием, уточнил пару моментов, после чего заверил, что всё понял и исполнит в лучшем виде…

— Итак, Никита Григорьевич, что вы хотели мне показать? — спросила подошедшая Ольга.

Я приметил фигурку в студенческом мундирном платье, едва она появилась на высоком крыльце с въездной аркой, но усиленно изображал полное безразличие. Надеюсь это не выглядит наигранно. И уж тем более глупо. Хотя кого я обманываю. Судя по её ироничной улыбке, и взгляду свысока, всё именно так и выглядит.

— Ольга Платоновна, помните об опытах с использованием рун «Булава», для стрельбы пулей из ружей?

— Разумеется мне об этом известно. Путь признан не просто бесперспективным, но даже тупиковым.

По мере её слов, меня отпускало, наигранность отступала, а мной овладевала уверенность. А ещё, удовлетворение. Да, она всё ещё говорит свысока, менторским тоном, словно с нерадивым учеником. Но вместе с тем, в ней чувствуется любопытство. Да, это не уважение и не признание, но уже заинтересованность. Что меня пока устраивает целиком и полностью.

— Так вот, я доказал, что это не так. Если сделать нарезы в стволе ружья, то они закручивая пулю предают ей стабильность. Круглая пуля летит уже не куда угодно, а в сторону цели. Разброс при этом дикий, но всё же это положительный результат. Я пошёл дальше и изготовил удлинённую пулю и добился большего успеха. Путём проб и ошибок пришёл к созданию вот такой конической формы, длинной в пять калибров. Это в пять диаметров ствола.

— То есть, вы хотите сказать, что вам удалось добиться стабильной стрельбы, как я погляжу на расстоянии в две сотни шагов?

— Дальше.

— Насколько дальше?

— Из этого штуцера можно вести прицельную стрельбу на дистанцию в версту. Далее разброс становится совсем большим, и попасть можно только в групповую цель, да и то, не факт, что пуля не ударит в землю или не пройдёт над головами. Уверен, что улучшив выделку стволов можно добиться и большего.

— Впечатляет. — Поджав губы пару раз кивнула она. — Но какой в этом смысл? Эти самые патроны получаются чрезмерно дорогими. В стрельбе на такую дистанцию попросту нет нужды. Ни тварям, ни доспешным воинам на излёте эти пульки уже не нанесут никакого вреда. Звери? Пуля мелковата, сродни наконечнику бронебойной стрелы. Такая зверя не остановит. Занятная и весьма дорогая игрушка. Не более того. — Пожала она плечиками.

— Вот поэтому я и не хотел говорить об этом вчера.

Слова не подкреплённые фактами, всего лишь слова. Ерёма.

Я кивнул оруженосцу в сторону мишени и тот с готовностью вскочил в седло, пришпорив коня. Пока он скакал на рубеж, я переломил стволы и вложил в них шестиранговые патроны. Для начальной демонстрации хватит и их. Если использовать только дорогие, то это ощутимо ударит по карману. А к чему лишние траты, если даже эти пули способны на многое.

Наконец Ерёма достиг рубежа мишеней, спешился и привязав жеребца к дереву поднял руку в знак своей готовности. Я вскинул штуцер и поясняя жене что к чему активировал сначала один заряд, а затем второй. Раздался двойной глухой стальной звон. Ольга наблюдала за результатами с помощью «Дальнозоркости» и не смогла сдержать удивлённого хмыканья. Я же вновь переломил стволы поясняя происходящее.

— Как видишь стрельба точная, и пробивная способность выше всяческих похвал. Толщина стального листа вполне сопоставима с щитом и стандартными латами. — Я вновь выстрелил из обоих стволов и подал знак Ерёме.

Тот подошёл к щиту и развернул его боком, так, что стала видна его толщина в два вершка*, а довернув его он показал, что пули пробили на вылет и сталь и дерево, взлохматив древесину с обратной стороны. Опять подал знак и оруженосец вернул тяжёлый щит в прежнее положение.

*Вершок — 4.5 см

— Как видишь, точность боя стабильная. На таком расстоянии пуля выказывает силу сравнимую с четырьмя единицами маны. На дистанции в версту она уменьшится до единицы, чего всё ещё достаточно, чтобы пробить обычный русский пехотный доспех. Если цель располагается ближе, то по ней приложится ещё и сама «Булава», а это минимум плюс шестнадцать единиц. Семиранговые пули выбивают минимум семнадцать единиц, на расстоянии версты сила пули равняется четырём единицам. То есть, способна сразить доспешного воина укрывшегося за щитом. Если цель в пределах досягаемости рун один выстрел даёт минимум сорок девять единиц. Теперь у тебя скепсиса поубавилось?

— Слова. — Покачала головой Ольга.

— Согласен. Вот штуцер. Вон лошадь на которой висит мой амулет закачанный под завязку. Если не веришь, могу приказать Ерёме подъехать к нам и сама взглянешь.

— Поверю на слово. А после и проверю.

И она проверяла ещё полчаса. Ерёма несколько раз катался на огневой рубеж и обратно. Как оставлял жеребца и на расстоянии в полторы сотни шагов, под семиранговые патроны. Животное только дёргало шкурой, словно его атаковали слепни, и не более.

— То есть, вы создали оружие для одарённых, которое может разить противника на большом расстоянии. Основная масса наших одарённых имеет пятый ранг, а значит смогут использовать шестиранговые заряды. Вот только они не так богаты. Боюсь, что покупка дорогого штуцера, выстрел к которому будет обходиться минимум в полтора рубля, а то и больше, им попросту не по карману. Иными словами Никита Григорьевич, вы создали очередную игрушку для богатых. Ну или смертоносное оружие, опять же для богатых. А они, к слову, считать деньги умеют, и я сомневаюсь, что ваши образцы станут пользоваться большей популярностью чем те же духовые ружья. — Она по обыкновению пожала плечиками показывая мою несостоятельность.