Витязь в камуфляже

Луконина Олеся Булатовна

– Всё не так, - ровным голосом подтвердил Хан.

– А ты когда догадался?
– спокойно и почти весело поинтересовался Кэп, глядя, как Хан приближается к его столу с "береттой" в руке. За последние часы эта чёртова "беретта" будто вросла в его ладонь.

– Да, наверно, сразу, - так же легко отозвался Хан, останавливаясь перед столом.
– Реджи, конечно, могла сдуру открыть калитку этим уродам, но она не открывала. Значит, кто-то им электронный ключ дал. И про то, что я болтаюсь на утёсе, знал только ты, отче.

Они пришли именно туда. И наоборот, то, что Рик со мной, ты как раз не знал. То-то они обрадовались, как дети малые, когда его увидели, - Хан брезгливо поморщился.
– Ну и ебланов же ты себе набрал. Просрали все полимеры.

– Они бы не просрали, - неторопливо возразил Кэп, продолжая с сожалением его разглядывать, - если бы ликвидировали тебя, как я приказал.

– Вот и я говорю, ебланы, - пожал плечами Хан.
– И сдали тебя сразу же, раскололись до жопы.

– Ай-я-яй, печаль какая, - вздохнул Кэп, наморщив лоб.
– но, как говаривал в своё время Иосиф Виссарионович, других писателей у нас для вас нет. Ведь ты бы не согласился?

Хан лишь тяжело посмотрел на него, и Кэп усмехнулся краем твёрдых губ.

– Тебе что, бабла мало было?
– всё-таки не выдержал Хан.
– Нахера так мараться-то?

– Кризис, Слава, - Кэп назидательно поднял палец.
– Кризис и санкции. А таких клиентов, как эти извращенцы, сам Господь велел драть, не жалея.

– Он тебе лично об этом сказал? Господь?
– процедил Хан. Ему стало трудно дышать от ярости и отвращения.
– В огненном кусте явился, как апостолу Павлу?

Кэп ёрнически округлил глаза:

– Что-то ты так активно за этого пидора и его мадам вступаешься, просто как за родных. Подружился, что ли, м? Крепкой мужской дружбой?
– и, не дожидаясь ответа, продолжал: - Так как же ты выкарабкался, Слав? Чисто теоретически интересно. Меня заверили, что пуля тебе в бочину угодила, и ты со скалы в воду грознулся. Там глубоко, я знаю. И промахнуться в упор они не могли. Соврали?

– Нет. Не соврали. Пуля в айфон попала, он у меня в футляре металлическом, - равнодушно пояснил Хан.

– А-а, вот оно что, - Кэп уважительно покрутил бритой головой, - Умеют же иногда китаёзы что-то ваять. Чудеса! Ну, а режиссёрша куда запропастилась? Эти дурни доложили, что она типа в город поехала.

– Вот тут соврали, чтобы не париться, - пожал плечами Хан.
– В бане она с Лордом сидела.

– Вот же долбоёбы, прости Господи, - вздохнул Кэп и потёр ладонью затылок.
– Это называется - тогда возьмите лучших из худших. Но знаешь, Слав, я отчасти даже рад, что они тебя не ухайдокали. Невзирая на то, что я сейчас из-за этого надолго сяду.

– Ну да, ну да, - раздумчиво согласился Хан, - верю, что ты рад. А остальные наши пацаны ведь и не знали ничего? Это ты мне специально наплёл, что они, мол, отказались от таких випов, западло им стало?

Он

не спрашивал об этом ребят - не до того было.

– Угу, - лениво подтвердил Кэп.
– Я-то знал, что ты, толерантный ты наш, согласишься, а остальные могли не только отказаться, но и раззвонить лишнего про этих голубков заморских. А те начали бы трындеть, что охраны мало, и дом на отшибе. А тут всё шито-крыто оказалось, полное инкогнито, и ты их устроил на все сто, Ха-ани, - он издевательски хохотнул.
– В порнухе небось поедешь сниматься, а?

– Вопросик можно?
– бесстрастно проронил Хан, пропустив его слова мимо ушей.
– А Васильну свою ты тоже велел бы ликвидировать, если б она между тобой и тремя лимонами баксов встала?

– Ну ты сравнил, - Кэп укоризненно нахмурился.
– Она супруга мне, сколько лет вместе, из Чечни меня ждала, сам знаешь.

– А, то есть за три лимона бы не укокошил, - Хан поднял бровь.
– А за сколько? За пять? За десять? Кстати, она знала о твоих сучьих задумках насчёт Рика и Реджи?

– Нет, - отрезал Кэп. Массивное лицо его внезапно побагровело - всё-таки Хан попал в больное место.
– Ни к чему ей было знать. Жалостливая она.

– Ну что ж, значит, сейчас из тюрьмы будет тебя ждать, - безразлично констатировал Хан и вдруг, не меняя позы, снова вскинул "беретту". Кэп и бровью не повёл, а он тщательно прицелился и выстрелил - в большую фотографию в позолоченной рамке, висящую над директорским креслом. Ту, на которой тогдашний премьер-министр вручал Кэпу, то есть капитану Михаилу Полуэктову, Звезду Героя. Осколки стекла брызнули во все стороны, посыпались вниз, на ковёр. Кэп так и не шелохнулся.

Распахнулась дверь - в кабинет ворвались Цыган с Прохором и менты.

– Слава!
– тревожно выкрикнул Цыган, бросил взгляд на невредимого Кэпа и облегчённо перевёл дух.

– Слава КПСС!
– отрапортовал Хан с вымученной улыбкой и протянул ему "беретту" рукоятью вперёд.
– На, забирай. А вы, ребята, - он повернулся к ментам, - вы этого паука забирайте.

На продолжавшего сидеть за столом Кэпа он больше не смотрел. Его как-то сразу попустило после выстрела.

Цыган обнял его за плечо, и они вместе вышли в слабо освещённый коридор бывшей "швейки". Хан автоматически огляделся в поисках Рика и Реджи, и Цыган успокаивающе объяснил:

– Тошка с Лордом их в больницу повезли, американцев твоих.

– Понял, - бесцветным голосом откликнулся Хан.
– Мобилу дай, я им позвоню, надо же узнать, где они теперь захотят жить. Навряд ли в Заречье.

Но Реджи и Рик наотрез отказались съехать из зареченского особняка в гостиницу, твердя, что за оставшиеся дни их пребывания в России с ними ничего страшного уже не случится. И что этот дом стал для них прямо родным. Реджи так вообще заявила, что в бане она видела "бан-ник" и хочет с ним ещё пообщаться. Хан даже развеселился, всё это услышав.