Витязь в камуфляже
Шрифт:
Так что к полудню того же дня, после больницы и ментовки, где Хан, Рик и Реджи давали показания, все они, вместе с Цыганом, Прохором и Тошкой, вернулись в зареченский особняк и стали доводить его до ума во всех отношениях. В первую очередь в отношении безопасности. Вместо того, чтобы упасть и спать, они принялись вешать дополнительные камеры, менять высаженное Ханом окно и разнесённую вдрызг дверь, а также вытаскивать из скалы под домом вбитые туда крючья. Понятное дело, всё это уже после того, как в особняке похозяйничали менты и зафиксировали все детали места преступления.
–
– на ломаном английском поинтересовался Цыган у Реджи, когда они все собрались внизу, в столовой, перекусить, чем Бог послал - а Бог послал внучку Федотыча Верочку, прикатившую из посёлка на велосипеде с мешком картошки и двухлитровой банкой солёных огурцов. Картошка оказалась свежего урожая, разваристой, с постным маслом - за уши не оттащить.
– Главный терпила здесь я, - важно похвастался Хан, хрустя огурцом.
– А Интерпол на что?
– удивился Рик.
– И Интернет.
– Мы задерживаться не можем, - сказала Реджи с сожалением.
– у нас виза, билеты... и скоро съёмки, Надо готовиться, - она расстроенно покосилась на разбитое лицо Рика, которому в больнице зашили рассечённую щёку и бровь, а тот весело ей подмигнул. Здоровым глазом.
Цыган понимающе кивнул и заявил:
– А у нас теперь будет новое начальство.
Тактичностью он никогда не отличался, и за это Хан был ему даже благодарен. Но посмотрел на него с таким же удивлением, как Тошка и Прохор, не понимая, про что этот трепач толкует.
– Вот сидит, - объяснил Цыган, нагло ткнув пальцем в сторону Хана, и тот чуть не подавился картофелиной.
– Темирханов Вячеслав Олегович, можно не только жаловать, но и любить.
И заржал, оглоед. А Тошка и Прохор переглянулись с Риком и Реджи... и радостным хором взвыли:
– Йез-з-з!
Рик даже вскинул над головой большие пальцы обеих рук.
– Издеваетесь?!
– свирепо осведомился Хан, глотнув рассола прямо из банки. У него даже в ушах зазвенело.
– Ну, а кому ещё рулить?
– Цыган театрально развёл руками.
– Слав, реально смотри на вещи. Больше некому. Ты у нас тут самый умный. Культур-мультур опять же. И по-английски шпрехаешь, как Шекспир Уильям. И юрфак закончил. И герой, - он опять перешёл с русского на английский, - всех спас, как Чёрный плащ. И вообще красивый.
– Издеваетесь, точно, - безнадёжно и беспомощно повторил Хан. Он как-то сразу понял, что соскочить не удастся, придётся принимать командование тонущим кораблём. Репутацию предприятия Кэп, конечно, своей подлянкой попортил, но - тут Цыган был прав - история чудесного спасения звёздных американцев уже получила в Интернете широкую огласку, и можно было надеяться, что корабль всё-таки выплывет.
Однако сейчас Хан не хотел об этом думать. Просто не мог. У него и без того башка трещала, как грецкий
К вечеру, когда все домработы были закончены, Цыган обеспокоенно спросил:
– Нам, может, тут остаться?
– Да на фига, - Хан благодарно потрепал его по плечу. Он знал, что дома Цыгана дожидается беременная жена, Прохора - двое спиногрызов, а Тошку - девушка. Они и так отдали Хану и его випам кучу времени и сил, а назавтра всех ждало дежурство на разных объектах.
– Я сейчас сигналку включу, - заверил парней Хан, - и мы все спать завалимся. Сил уже никаких нет. А вы езжайте по домам, мужики. Спасибо вам.
– Ну смотри, - озабоченно сказал Цыган.
Все трое обнялись с Ханом и Лордом, пожали руки американцам и отчалили на "крузаке" Прохора, громадном, как трамвай.
Когда ворота за ними закрылись, Реджи, Рик и Хан посмотрели друг на друга.
– Идите, правда, ребята, отдыхайте, - мягко велел Хан.
– Мы чёрт-те сколько уже на ногах. Идите, идите.
И те послушно, гуськом, как в детском садике, поднялись по наружной лестнице в спальни. Хан тем временем включил сигнализацию, отправил Лорда во двор и рухнул на кровать в своей комнате за кухней, даже не разбирая постели и не раздеваясь.
Сил и правда не осталось. Но сон не шёл. И дело было не в том, что болел разбитый бок и ободранные о скалу руки. Болело и заходилось от тоски сердце.
"Кризис и санкции. А таких клиентов, как эти извращенцы, сам Господь велел драть..."
"Как говаривал в своё время Иосиф Виссарионович, других писателей у нас для вас нет. Ведь ты бы не согласился?"
"Я отчасти даже рад, что они тебя не ухайдокали..."
"Что-то ты так активно за этого пидора и его мадам вступаешься, просто как за родных..."
Голос Кэпа всё звучал и звучал у него в голове.
Кто-то осторожно поскрёбся в его дверь, почти неслышно. Хан подумал почему-то, что это, наверное, Реджи - за столом она то и дело с тревогой на него взирала, несмотря на весёлую болтовню про "бан-ник".
– Входи, - устало разрешил он, спуская ноги с кровати, и потёр обеими ладонями лицо.
Но это оказался Рик.
* * *
Вот кому пришлось гораздо хуже, чем Хану, хотя в больнице ему выдали обезболивающее. Его симпатичное лицо ещё сильнее распухло, и вообще он был похож на жертву автокатастрофы. Хан только языком сожалеюще цокнул, разглядывая его.
– Чего не спишь? Больно?
– сочувственно спросил он и встал.