Viva la Post Mortem или Слава Послесмертью
Шрифт:
— Не обязательно, чтобы все палачи были шляхтой, — заметила Ёлко. — При должной организации бизнес-процессов можно обойтись всего парочкой, в то время, как большую часть работы будет делать рукастая челядь. Но я займусь аналитикой по этому вопросу. Благо, свидетелей у нас достаточно, — послушно кивнула девушка. — И вот ещё что тебе надо понять: отныне ты играешь в высшей лиге.
Дарк поджал губы.
Высшая лига. Ковачский инцидент привлёк так много внимания? Плохо. Очень плохо. Маллой-младший всё ещё не был достаточно серьёзным игроком, чтобы выступать в одной весовой категории с титанами подковёрных интриг.
— Что
— Сегодня слишком часто звучала фраза “сын своего отца” с самыми разными интонациями, — подняла палец “номер два”. — Даркен Маллой больше не тень ректора. Сбылась твоя мечта.
— Не мечта, а цель, — снова поморщился некромаг. Но теперь уже не из-за бестактности и грубости лекаря, а из-за осознания пары неприятных фактов. — Первая из. Но я её достиг слишком рано. Мой ковен пока недостаточно силён, чтобы я имел право привлекать так много внимания.
— Недостаточно силён? — взлетели вверх бровки ёжика. — Недостаточно? Ты силами всего четырёх студиоузов и сотни челяди смог захватить и удержать объект под охраной, по меньшей мере, пяти дипломированных некромагов, выступающих при поддержке немагических сил, превосходящих твои не менее, чем в три раза, а то и в пять.
— У меня было куда как больше ресурсов, Ёла, — хмыкнул он. — Я видел, какую армию привёл мой отец. И даже если ты его войска, почему-то, не принимаешь в рассчёт, то как у тебя вышло всего четыре студента: я, ты, Гало, Вик, Бронька, — молодой человек загибал пальцы один за другим, пока не сжал их все в кулак. — Не сходится, “номер два”. Ох, как не сходится.
— Исход битвы был решён прежде, чем явился пан ректор, Дарк, — серьёзно сказала девушка. — Более того, прежде, чем даже я успела догнать ваши силы и примкнуть к борьбе. Я всё посчитала правильно, и никогда не смей сомневаться в моих способностях, б… — некромагичка забавно надула щёчки. Пару секунд она стояла, напряжённо пыжась, после чего, наконец, смогла разродиться тем словом, о которое только что споткнулась. — Бака!
Молодой человек не выдержал и рассмеялся. Весело и расслабленно. Умилённо. Конечно же, Вольдемар был не очень доволен тем фактом, что его пациент так самозабвенно трясёт открытыми внутренними органами, но ничего не сказал: лишь смерил юного Маллоя строгим неодобрительным взглядом.
— Да-да, ты права: я неисправимый бака, — признёс “номер один”, когда его смех наконец поутих. — Я так понимаю, люди ждут моих официальных заявлений?
— Журнакрысы уже дежурят у всех входов и выходов, но им ничего не светит, — пожала плечами девушка. — Да и тебе не следует делать никаких заявлений прежде, чем обсудишь их с отцом. Ты только-только с ним помирился, так что, поумерь свои бунтарские настроения.
— Не волнуйся, Ёла, — хмыкнул Дарк. — С учётом обстоятельств, было бы глупо не согласовать публичную часть с опытными в подобных делах людьми. Как говорится, есть время для бунта, а есть час для смирения. И это он. Кстати, чем ты занята послезавтра?
Некромагичка задумалась.
— Мне нужно будет обработать достаточно большие массивы данных, чтобы выяснить, присутствовали ли в зоне боестолкновения неучтённые представители шляхты…
— Всё завтра! — жестом остановил собеседницу “номер один”. — Завтра будем разгребать все последствия, мотаться по мероприятиям и работать. Но послезавтра, чтобы в обязательном
— Я… — щёчки девушки незначительно сменили цвет: куда как более явно её эмоции выражали глаза, вдруг избравшие в качестве объекта повышенного внимания краешек грубой занавески, прикрывавшей окно кареты скорой помощи. — Я считаю, что ты злоупотребляешь своим служебным положением, Даркен Маллой.
— И-мен-но, — уверенно отчеканил молодой человек и звонко щёлкнул языком. — Я всё ещё намерен сломить твоё сопротивление и затащить не просто в постель, а под венец.
Ёлко решительно тряхнула головой, словно бы разрывая сковывающие её цепи трогательного смущения, после чего с вызовом посмотрела в глаза в конец охамевшему начальству.
— Знаешь, я уже почти верю, что ты сможешь исполнить абсолютно любую из тех глупых задумок, что по какой-то причине нашли приют в твоей черепушке, но скажи мне, если тебе не сложно: что ты будешь делать, ежели пан ректор волевым решением назначит тебе невесту?
— Я дам ей повод первой разорвать помолвку, — небрежно пожал левым плечом молодой человек. — Много поводов. Ты же знаешь, что я умею быть невыносимым.
— Как сейчас? — осклабилась некромагичка.
— О, нет, дорогая Ёла, — многозначительно кивнул Даркен. — Намно-о-ого более невыносим.
3.
Стены скорой с каждой минутой давили всё сильнее и сильнее.
И не то, чтобы у находящегося внутри человека была какая-то обусловленная физическими повреждениями причина, по которой он не мог покинуть кушеточку у окна и выйти погулять под серебрящийся в лучах солнечного света дождь и вместо этого вынужден был ограничиваться видом сияющей вдали радуги. Просто Дарк не хотел лишний раз сталкиваться с кем-то из тех людей, в общении с которыми стоило особенно внимательно подбирать слова. Куда лучше просто сделать вид, что ты очень болен и твои тяжёлые ранения не позволяют тебе уделить достаточно внимания кому-нибудь из носителей особо высоких титулов.
А таких в Коваче сейчас было особенно много. Всего за полчаса, прошедших с момента последнего разговора с Ёлой, ничем ранее не примечательный район промзоны привлёк к себе внимание, кажется, абсолютно всех учебных заведений. Речь даже не о трёх главных друзьяшках УСиМ в лице ВАТИ, БУМ и ЦИВК. Скучающий взгляд Маллоя-младшего успел выцепить гербы и университетскую форму по меньшей мере ещё пяти ВУЗов калибром помельче.
Часть из них явилась для политических игрищ. Просто затем, чтобы не оказаться в стороне от события, привлёкшего внимания самого Франтишека Лотарингского. Другие же особливо заинтересовались Стенающей Рощей и, конечно же, главной её достопримечательностью: спящей древесной девой, угрожающе приоткрывавшей веки каждый раз, когда кто-нибудь подходил слишком близко к её жертвам.
Просто стая голубей: такие же красивые и важные, но, по факту, склочные эгоистичные создания, в которых от “птицы мира” лишь одно название. Их тут слишком много — стоит выйти на улицу, обязательно обгадят.
Забавная штука — жизнь. Всего неделю назад Даркен и не мог подумать, что будет рад перспективе оказаться с Гиацинт в одном помещении, а сейчас против воли улыбался, видя сестричку, спешившую к его карете, под прикрытием изящного чёрного зонтика с белой оторочкой в руках камеристки.