Виват, гардемарины!
Шрифт:
— В Россию хочу. Соскучился, — отрезал Никита и подошел к столу.
— Что вы там потеряли? Ох, эти дружки-разрушители, — ворчал Гаврила. — Отужинайте, князь! Стоило шампань охлаждать — весь лед растаял!
В коридоре послышались торопливые шаги.
Никита встрепенулся:
— Они! Гаврила, открывай бутылку!
Слуга ловко вынул пробку и наполнил бокалы.
— За встречу! — воскликнул Никита, поднимая бокал.
Гаврила гостеприимно распахнул дверь — и опешил
Никита был потрясен еще больше своего слуги.
На пороге стояла «лесная фея» в беличьей шубке и меховом капоре. Руки ее в лисьих рукавицах подпирали подбородок. Она знала, какое производит впечатление, и еле сдерживала смех.
Гаврила неслышно выскользнул из комнаты.
— Я пришла вернуть вашу вещь. — Она протянула к Никите руки. — Возьмите. Мех огненной лисицы согрел мне не только руки, но и сердце.
Девушка старательно выговаривала слова. Речь ее была заранее продумана.
Никита сдвинул варежку на ее руке и поцеловал теплое запястье.
— Подарки назад не принимают.
— Окажите мне маленькую услугу. — Она сделала еще шаг навстречу Никите, глаза ее горели дерзким весельем.
— Это счастье — служить вам, — пролепетал Никита.
— Мне необходим урок русского языка. — Она помедлила. — Какие слова сказали бы вы знатной особе, чтобы обрести ее доверие… и любовь?
Она продолжала смотреть на него в упор.
Никита с трудом преодолел смятение.
— Я бы… сказал так: «Ангел мой, с тех пор как я увидел вас, моя жизнь приобрела смысл… Всякий миг моего бытия принадлежит вам… Я живу ради вашего взгляда, вашей улыбки, вашего…» Простите, — Никита вышел из образа Ромео, — а та влиятельная особа — молода, красива?
— Не важно! — улыбнулась девушка. — Она женщина. А женщина всегда чувствует себя молодой и красивой.
— Тогда можно добавить… «Ради вашего взгляда, улыбки, ради вашего… поцелуя…». Но ведь так не говорит женщина женщине.
Лица их сблизились, они почувствовали жаркое дыхание друг друга.
Ученица как эхо повторяла каждое слово своего учителя.
С улицы донесся стук молотка в дверь. Она отпрянула от Никиты.
— Мне пора, — выдохнула таинственная незнакомка. — Будем благодарить небо за дар, посланный нам, и надеяться на встречу.
Никита порывисто схватил ее руки.
— На встречу? Когда? Завтра!
— Нет-нет. — Она испугалась его решительности. — Это невозможно. На рассвете я уезжаю в Потсдам.
— Я последую за вами! — Он умоляюще заглянул девушке в глаза. — Не отказывайте мне, прошу вас!
— Моя мать слишком подозрительна… и колюча. Она не любит случайных людей… и будет в ярости.
— Не волнуйтесь, я буду
Незнакомка колебалась недолго.
— А почему нет? — вдруг азартно спросила она себя. — И пусть это будет нашей маленькой дорожной тайной! — Она покосилась на шампанское.
Никита поспешно подал ей бокал.
— Но я не знаю вашего имени. Надеюсь, хоть это не тайна?
Она помедлила, принимая решение, и наконец таинственно прошептала:
— Графиня Рейнбек. Но близкие зовут меня просто Фике.
Они сдвинули бокалы.
По улицам Берлина ехала карета. Она подкатила к калитке с узорной решеткой. За решеткой виднелся газон с аккуратно подстриженными кустами, а дальше — двухэтажный, вычурной архитектуры особняк.
Из кареты выпрыгнул де Брильи и уже на ходу дал указание сидевшему в карете Жаку:
— Не думаю, что я задержусь в миссии надолго. Сними гостиницу где-нибудь поблизости и распакуй вещи.
Вестибюль особняка, где разместилась французская миссия.
— Маркиз Шетарди? — спросил де Брильи старого слугу.
— Их сиятельство ждут вас. — Слуга с поклоном принял плащ и указал на дверь.
Шетарди обедал, просматривая последние газеты. Увидев де Брильи, он встал ему навстречу.
— О, Брильи, несказанно рад! Вы успели вовремя. Прошу к столу.
— Ненавижу немецкую кухню, — проворчал Брильи, усаживаясь и засовывая салфетку за подбородок.
— Повара, как и Францию в сердце, я вожу с собой, — засмеялся Шетарди.
Слуга принес второй прибор.
— Сразу к делу, — начал Шетарди. — Я получил шифровку из Петербурга. Выбор сделан! Из Цербста в Россию едет невеста наследника Петра. Девицу сопровождает мать, герцогиня Ангальт-Цербстская, весьма экстравагантная и решительная особа. Знаете, с этакой авантюрной складкой. Они едут тайно.
Оба рассмеялись.
— Но почему императрица Елизавета остановила выбор на этом нищем доме? Герцог Ангальт-Цербстский всего лишь генерал на службе у Фридриха.
— Я думаю, что король Прусский и есть главный сват, — задумчиво сказал Шетарди. — А что касается захудалого дома… Нищета делает людей уступчивыми. Из безликой принцессы Софьи сделают куклу, марионетку в чужих руках. А она согласится на все в благодарность за корону.
— Не скажите… Богатство и власть кружат голову, — веско возразил Брильи. — Нет более жестокого хозяина, чем освобожденный раб… Что-то здесь Бестужев недодумал. — Он вытер рот салфеткой. — Вкусно…
— Бестужев против этого брака, — как бы между прочим заметил Шетарди.