Виват, Королева!

Малиновская Настя

— От его взволнованной любви, От его взволнованных речей, Я опять тону, меня лови, Ведь я ничья и он ничей.

Вера с нескрываемым удовольствием наблюдала за Исаевым, как он улыбался, иногда пряча улыбку за новым затягом. Удовлетворенно, расслабленно покачивал ногой в такт песне, а потом как будто уходил в себя, уставившись в одну точку.

— Может статься, что он один, В этом мире такой, Он из сказок, он из былин, Он приходит с весной. Окунаемся с ним вдвоем, В океан красоты, И сгораем его огнем, А ведь он это ты.

Перед сценой, Софа,

ласково прижавшись к Андрею, наверняка нашептывала ему что-то приятное, ведь он улыбался как ребенок после прихода Деда Мороза.

У Веры действительно кружилась голова от происходящего. Это все было похоже на сказку, и Вера не могла до конца поверить, что все это для нее одной.

— От твоей взволнованной любви, От твоих взволнованных речей, Я опять тону, меня лови, Ведь я ничья и ты ничей.

Взгляд упал на Жломского, который напряженно следил за часами, висевшими над барной стойкой.

«23:32, неужели Мистеру Накрахмаленная Рубашка пора спать?»

— Я ждала тебя сотни лет, Сотни верст я прошла, Я летела на этот свет, Чтоб сгореть в нем дотла.

Вера вытащила микрофон со стойки, отбрасывая шнур от себя, чтобы не запнуться и спустилась вниз.

— От твоей взволнованной лю…

Вера запнулась, едва не выронив микрофон из рук. Двери в ресторан со звоном бьющегося стекла сорвались с петель, грозно рухнув в зал. Послышался женский визг и моментальная возня. После громогласного «Всем лежать, руки за голову» в зал один за одним ворвались бойцы ОМОНа наперевес с калашами, крепко зажатыми в руках. Братва подорвалась с крайних столиков, но была грубо уложена лицом в пол.

— Спокойно, граждане, всего лишь проверка документов, — в зал, после спецотряда зашел щупленький паренек, в гражданском и, обведя всех присутствующих взглядом, подошел к Зимину.

— Гражданин Зимин…

— Командир, какие-то проблемы? — Артем встал из-за своего столика, подходя к мужчине.

— Гражданин Исаев, вечер добрый. Хорошо, что вы тоже здесь, вам необходимо будет проехать с нами. Младший лейтенант милиции Гришин, — и достав удостоверение из внутреннего кармана ветровки, ткнул своей ксивой в лицо сначала Артему, потом Мишке, — Где гражданин Сахнов и гражданин Никольский?

— Тём, что происходит? — Вера подошла к Исаеву, хватая его за руку.

— Все нормально, малыш, не бойся…

— На каком основании вы собираетесь их забрать? — Вера вышла вперед, подходя к Гришину, — У вас должно быть основание, вы понимаете?

— Дамочка, успокойтесь, иначе вы тоже проедете с нами, — Гришин снова полез в карман куртки, предъявляя присутствующим ордер на арест. В этот момент, к ним подвели Ваню и Андрея, уже в наручниках.

— Я не понимаю… — шептала Вера, наблюдая, как мужчин начинают поднимать с пола, надевая и на них тоже наручники и выводя из зала на улицу, — Куда вы их везете? Стойте. Эй, начальник, тормози.

— Вер, ключи от машины, там, в бардачке — ключи от дома. Вызывай Костю и езжай домой. Никуда не ходи, просто сиди дома, хорошо? — Исаев на ходу отдал девушке

ключи, мимолетно оставляя поцелуй уже на влажной щеке, — Обрисуй Костику ситуацию и скажи, чтоб позвонил Коротаеву. Все, малыш. Не реви.

Клинкова едва не забилась в истерике, наблюдая, как их конвоем выводят на улицу, заталкивая в ментовской пазик.

— Я не поняла, празднику хана? — Ленка подошла незаметно, хотя уже еле держалась на ногах, — Верка, че случилось то?

— Я нихера не знаю, Лен, — завыла Клинкова, сжимая в руке ключи от машины Артема, — Я даже не знаю, куда их повезли.

— Твой что сказал?

— Сказал ехать домой и не высовываться. Но сначала нужно позвонить какому-то Коротаеву. Блять. Лен.

— Так, подруга. Давай с тобой еще бахнем по стопочке и…

— Лен, давай не сейчас, а.

Оставив подругу, Клинкова, вытирая итак уже размазанную тушь по щекам, ворвалась в кабинет Андрея, хватая трубку телефона и набирая номер Кости.

— Да где тебя черти носят, — зло рявкнула девушка, швыряя трубку обратно на рычаг. Оглядела кабинет, а потом, сложив руки на стол, положила на них голову.

Перебрала бумажки на столе, потом полезла по ящикам. Бесконечная документация, папки с какими-то договорами, планами, расценками. Вера, закусив губу, вытащила ярко-красную папку, раскрывая ее перед собой. Проект детского дома. Этапы строительства, разметки, соглашения с посредниками, вся эта хрень в которой Клинкова ни черта не понимала. «Договор добровольной передачи в собственность. Пикалова Мария Сергеевна, 1984 г.р.»

Раздался телефонный звонок, но Вера уже не слышала, бегая глазами по строчкам договора.

— Я не поняла… — Вера запустила ладонь в волосы, моментально отрезвев, — Это шутка какая-то?

Телефон продолжал надрываться, и пришлось взять трубку.

— Да?

— Вер, ты что ли?

— Костя, срочно забери меня из Ручья. По дороге все расскажу.

Парень отключился и Вера, положив трубку, снова перечитала договор.

Воспитанницу детской школы № 10, одиннадцатилетнюю Пикалову М. С. отдают в добровольное пользование на возмездной основе некоему Федоренко О.А. за вполне немаленькую сумму. Двусторонний договор подписан этим самым Федоренко О.А. и мэром города — Ласкарь И. В.

— Вер, там гости расходятся, — в кабинет тихонько постучалась Люся, заглядывая вовнутрь, — Но твоя подруга никого не отпускает…

— Я сейчас спущусь, спасибо, Люсь.

Дверь захлопнулась и Вера, нахмурившись, собрала бумаги со стола, сунув их обратно в папку, а затем — в ящик.

— Господи, во что ты ввязался? — прикрыла глаза, снова роняя голову на сложенные руки на столе.

В нервотрепке пришлось провести несколько часов, дождаться Костю, дозвониться до Коротаева, сидеть потом еще ждать звонка от него, когда он пошуршит там по своим каналам. Вся эта неизвестность доводила до исступления, до головной боли, до рези в животе, однако Клинкова строго-настрого запретила лить слезы.