Виват, Королева!

Малиновская Настя

— Вер, давай не будем. Мы уже взрослые мальчики, чтобы самостоятельно решать, что нам делать и как себя вести. Не надо, правда. Если я тебе говорю, что дальше не зайдет, значит так и будет. Ты же веришь мне? — Сахнов переключил скорость, а потом как-то совершенно по-свойски взял Веру за руку. Вера смотрела, как он, подушечками пальцев, едва касаясь, погладил костяшки и отпустил. Беспечно следил за потоком машин на дороге, иногда подпевал радио, но на нее больше не смотрел.

— Мне стоит о чем-нибудь знать, Вань? — спросила Вера, после того, как они уединились

на заднем дворе ресторана.

— Например? — мужчина был спокоен, наливая Вере бокал вина, поглядывая на нее из-под ресниц.

— Например, о том, как ты ко мне относишься, или как ты ведешь себя рядом со мной?

— Неужели спалился? — Сахнов игриво улыбнулся, пробуя свою солянку на обед. Довольно качнул головой, ломая кусок хлеба и накладывая на нее добрый слой горчицы.

— И все же? — допытывалась Вера.

— Ты мне нравишься, только давай это останется между нами? Хорошо? — он сообщил это расслабленно, вполне будничным тоном, как само собой разумеющееся, в тот момент, когда Вера вспыхнула.

— Почему?

— Почему «между нами» или почему «нравишься»? — Сахнов усмехнулся, разглядывая зал ресторана, а потом посмотрел на Веру.

— Почему… нравлюсь…

— Глупый вопрос, Вер. Ты красивая.

— И все? Красота и все?

— Ты нарываешься на комплименты? — мужчина рассмеялся, еще больше вгоняя Веру в краску, — Нет, не все. Ты достаточно умная, у тебя большое сердце, — он опустил глаза, — Хорошая грудь. Чем не повод влюбиться?

— Перестань, — смущенно зашипела Вера, озираясь по сторонам.

Еще не хватало, чтобы кто-нибудь услышал весь этот бред. «Старый дворик» давно перестал быть тем местом, где можно было уединиться без возможности лишний раз нарваться на знакомую рожу.

— А если серьезно, то он тебя недостоин, — Ваня протянул руку, и сделал глоток вина прямо из Вериного бокала, отмечая про себя, что урожай действительно неплохой. Официант не обманул, — Нет, правда. Ты молодая, красивая девчонка, тратишь время на того, кто никогда не оправдает твои ожидания. Знаешь, почему он не разводится? Потому что тогда придется заниматься дележкой имущества, пополам с Женькой, а ты только представь, сколько у него бабла и всего остального? Он и на тебе жениться не может, по этому, или не хочет, понимаешь? А ты сидишь и ждешь у моря погоды, потому что он лапшу тебе на уши вешает…

— Как ты можешь так говорить? Он же твой друг?… — Вера почувствовала, как заслезились глаза, однако Сахнов сделал вид, что не заметил этого.

— Именно поэтому и говорю. Мы с ним целую жизнь, прожили, я знаю его как себя. Да, то, что он не играет с тобой — это факт. У него действительно есть какие-то чувства к тебе, — зачем-то посмотрел на кольцо, которое слишком привлекательно сверкало на солнце. Вера тоже посмотрела, — Только дальше этих чувств не зайдет, понимаешь? Ты хочешь всю жизнь быть любовницей?

— Я люблю его…

— Я вижу это. Но он не достоин этой любви…

— А кто достоин? Ты? — вспылила Клинкова, отбрасывая салфетку с коленей на стол.

— Я, по крайней

мере, не ебу мозги двум бабам одновременно. Если Исаев не любит Женю, это не означает, что она не любит его. Она его не отпустит, и будет бороться всеми силами, она такой человек. И они всегда будут вариться в этом котле, пока ты будешь сидеть и страдать, ожидая его дома.

— Хватит. Это не твое дело, Вань, вот правда.

— Я слишком хорошо к тебе отношусь, чтобы спокойно наблюдать, как ты страдаешь.

— Я не страдаю. Если наши отношения не похожи на все ваши представления о нормальных отношениях, это не значит, что я страдаю. Хватит, давай не будем…

— Он не изменится.

— Я знаю.

Вера выдохнула, возвращая салфетку на колени, а потом взяла себя в руки и сделала глоток вина. Безучастное, несколько равнодушное выражение лица заставили Ваню понять, что разговор окончен. А Вера внутренне злилась на себя, за то, что в очередной раз повелась на чью-то провокацию.

«Никто, слышишь, никто больше будет диктовать тебе правила, как нужно жить».

Любовница? Хорошо. Значит, она будет такой любовницей, которая не будет выходить у него из головы ни днем, ни ночью. Ни в моменты рабочих совещаний, ни в моменты встречи с женой. Никогда.

Вера расслабилась, и разговор перетек в другое русло, что основательно и расслабило Ваню. Она смеялась над его историями так громко, что пожилая пара, которая обедала через пару столиков от них, постоянно шикала на них. К слову, Исаев так и не пришел.

— Я устроила ему взбучку, — похвасталась Вера, принимая от мужчины горящую зажигалку, — Спасибо.

— И что? Он сказал, что больше так не будет? — Сахнов криво улыбнулся, наблюдая, как девушка щурится от палящего солнца, а ветер ласково треплет выбившиеся из прически пряди волос. Стряхнул пепел в пепельницу и откинувшись на стуле, положил ногу на ногу.

— Посмотрим. Но если он будет плохо себя вести, я дам ему просраться, даже не сомневайся.

Когда вернулись в офис, Вера с сожалением узнала о том, что Исаев уехал почти сразу после них. О том, куда поехал и когда вернется — не сообщил. Тут-то Клинкова и подумала — а не перегнули ли она палку? Но ведь она о нем беспокоится, в конце концов.

— Погуляет и вернется. У нас последнее время куча работы, решил расслабиться — Ваня, между делом пожал плечами и ушел в свой кабинет, оставляя Веру с Аней вдвоем.

— Злой был?

— Нет, скорее задумчивый.

«Это плохо. Щас как надумает себе чего-нибудь, а ты потом выкручивайся. Лучше бы был злой».

Когда Ваня сказал, что Исаев погуляет и вернется, Вера не думала, что это затянется на несколько суток. Ночью не могла уснуть, постоянно ворочалась, а стоило чуть задремать — просыпалась, от дикой пытки своих же мыслей. В очередной раз корила себя за неосторожность снова показать свой характер. Она знала, что он это не любил, желая всегда и везде чувствовать себя на голову выше других, а по поводу баб, это вообще не обсуждалось.