Виват, Королева!

Малиновская Настя

— Ну, раз Дубковых, тогда конечно… Ладно, Самохина, из гроба поднимешь, сумку возьму и поедем.

— Стой, а ты че, в этом, что ли поедешь? — блондинка пробежалась взглядом по ненавязчивому летнему сарафанчику Веры и недовольно скривилась, — Тебя, туда не пустят в таком виде.

— Чем тебе мой сарафан не нравится? И вообще… — Вера только сейчас заметила, что подруга то была при полном параде, и вечернее платье и прическа, — Куда мы едем?

— Ну ёп твою мать, Клинкова! Ты обещала довериться мне, молча, вали, переодевайся.

— Лена, ты

что, материшься? — в коридоре появилась Нина Степановна, удивленно охнув.

— Здравствуйте, Нина Степановна, вам показалось, — Самохина пожала плечами, широко улыбаясь. Вера закатила глаза и закрылась в своей комнате.

– Видимо настало твое время, дорогой, — пробубнила Клинкова себе под нос, доставая плечики из шифоньера, на которых висел белый шифоновый комбинезон. Покрутилась перед зеркалом, отмечая, что все-таки не зря хватанула его за те бешеные деньги — сидел идеально. Собрала волосы на затылок, шипя, подкалывая их шпильками, схватила сумочку и выскочила в коридор.

— Я готова.

— Не не, не пойдет, где те туфли, которые ты купила? — Ленка уже сидя на пуфике, цедила шампанское из бокала, рядом, с таким же бокалом стояла Люда.

— Какие туфли, Самохина? Ты видела, какая там шпиляка? Нет, нет…

— А я сказала «да». Ты их для чего купила? Надевай. Быстро.

— Лен…

— Заткнись ради Бога и надень туфли, в этих тапочках в магазин завтра сходишь.

Самохина была непреклонна и Вера под неусыпным контролем двух пар глаз вернулась в комнату, доставая из шифоньера еще и обувную коробку с убийственно отпадными туфлями, которые купила около месяца назад.

— Ну?

— Другое дело, — блондинка расплылась в улыбке, подскакивая с пуфика и отдавая Люде бокал, — Была рада вас увидеть.

— Взаимно, Лен. Забегай почаще, — Люда подмигнула Самохиной, а потом повернулась к Вере, — А ты ни о чем не думай, бабушка не против. Развлекайся, сегодня же праздник.

— Спасибо, — шепнула Вера и скрылась за дверью.

— Итак, куда мы едем? — сидя в салоне автомобиля, Вера внимательно посмотрела на подругу, которая с неописуемым восторгом вытянула из сумки какую-то тряпку.

— Я ж говорю, сюрприз. Глаза надо только закрыть.

— Ты издеваешься? Не буду я нихрена закрывать, — Клинкова отодвинулась от подруги к противоположному от нее окну, сложив руки на груди.

— Клинков-а-а, — заорала Самохина, чем напугала водителя, заставив того недовольно посмотреть в зеркало заднего вида, — Я сейчас тебя убью, правда и даже не посмотрю, что ты именинница. Я говорю «надо», значит надо. Не будь жабой, а. Раз в год ты можешь перестать все контролировать, и отдаться ситуации?

Вера прищурилась, разглядывая разъяренную подругу, а потом поджав губы, пододвинулась к ней обратно. Самохина запыхтела, сворачивая платок в несколько слоев, а потом, закрыв глаза, затянула его концы на рыжем затылке.

— Ну как? Не видно? — помахала у Клинковой перед носом и получив отрицательный кивок головы, довольно улыбнулась.

— Ты ничего мне не скажешь, да?

— Да.

По

ощущениям показалось, что ехали буквально не больше десяти минут, потому что всю дорогу, Ленка ругалась с водителем, потому что он запрещал ей курить в салоне.

— Ну и сервис у вас. Да я только номер наберу, сообщу одному человеку и вас нахрен уволят, — возмущалась Самохина, помогая Вере на ощупь выбраться из машины.

— Шалава малолетняя, — орал водитель.

— Козлина старая, чтобы ты сдох, — орала Ленка в ответ, громко хлопнув дверью.

— Боже, Самохина, ты гнусный человек, — посмеиваясь, Вера схватила подругу за руку, чтобы не упасть. Новые туфли, казалось, уже натерли ноги, заставив их хозяйку тяжело вздохнуть.

«Сколько раз зарекалась слушать Самохину и каждый раз как будто кто-то память отшибает за все те случаи, когда я ее слушала, Господи».

— Так, аккуратно… Ступеньки…

— Самохина, ты меня в Ручей что ли привезла? — Вера тихо засмеялась, а потом резко замолчала, когда звякнул знакомый колокольчик, — Пусти Лен, ты че? Я не пойду.

— Замолчи, пожалуйста, — шикнула Ленка и силой остановила Веру, хватаясь за платок на ее голове.

«Блять. Блять. Блять. Если она приволокла меня в Ручей, я ее убью».

Вера зажмурилась и глубоко вздохнула, прежде чем открыть глаза.

Зал Ручья взорвался аплодисментами, кто-то начал взрывать хлопушки и кидать разноцветный серпантин, пока гости скандировали «С Днем Рождения».

— Напомни, сколько дают за убийство… — Вера ядовито улыбнулась, наклоняясь к подруге.

— От трех до десяти. Счастливого дня рождения, — Самохина улыбнулась в ответ и упорхнула в толпу желающих поздравить именинницу.

Злость отпустила после первого же врученного букета цветов. Круговорот улыбающихся счастливых лиц друзей и знакомых, бесконечные поздравления и признания, подарки заставили Веру сдерживать слезы от волнения и благодарности.

— С днем рождения, детка, — Мишка, в свойственной ему манере «подплыл» к Клинковой, прижимая ее к себе и нацеловывая в макушку, — Эту красотку только за смертью посылать, — и бросил беглый взгляд на маячившую возле бара Самохину.

— С Днем рождения, Вера, — Ваня тепло улыбнулся, вручая девушке букет роз, целуя в чуть порозовевшую щеку, — Расти счастливой, всем на зависть, — и щелкнул ее по кончику носа.

Самым последним, когда толпа рассосалась, подошел Исаев. Долго и молча, смотрел ей в глаза, прижимая к рубашке кроваво-красные розы.

— Думал, ты не придешь, — заговорил мужчина, вздохнув, протягивая Клинковой цветы.

— Если бы знала, куда меня везут — отказалась бы, — Вера приняла цветы и, выпрямив спину, посмотрела Артему в глаза. Каждый раз, ловила себя на мысли, что чем дольше они сверлили друг друга взглядами, тем больше было желание послать все к черту, взять его за руку и закрыться там, где они останутся наедине. Надолго. Может быть даже навсегда. Чтобы больше никто не мешал, чтобы больше никогда не ссориться.