Vivuszero
Шрифт:
А я был счастлив, пусть на миг, на мгновение. Вивус многое забрал, забрал мою память, но и дал немало. Друзей, и конечно этот невозможно яркий миг. Нужно уметь замечать счастье, оно рядом, оно здесь. И чем больше испытаний, тем сладостней прекрасное.
В таких размышлениях с самим собой я дошел до нашего жилища. Стоуна не было. Они с Африкой пришли поздно ночью отчаянно гремя какими-то железяками по полу. Стоун что-то говорил про отличную выпивку, хороших девочек, и о том, что Вавилон не такое уж и паршивое место. Наверно, он тоже был счастлив, по своему.
- Счастье оно рядом. Оно рядом. – ответил я невпопад на очередную реплику Стоуна и заснул, крепких сном, в котором мне снилась Лена, Необыкновенная Лена.
Глава 20. Самый гуманный суд Вивуса.
Утро встретило меня хорошим настроением, а моих товарищей жутким похмельем. Стоун поминал всеми возможными ругательствами какого-то Энрике. Африка стойко кряхтел на своей койке, источая факел спиртовых паров. В общем, я оставил их отсыпаться, а сам решил все же найти Ковальского.
Следует признаться, встречаться с ним не хотелось. Всё таки спать с чужими женами не есть хорошо. Но мозг для борьбы с неожиданно разбушевавшейся совестью подсказал отличную уловку. Суть, которой заключалась в следующем. Если сам мужик дерьмо, да еще тебе делал нехорошие вещи, а ты любишь его жену, то пусть эта субстанция под названием «совесть» катится на все четыре стороны.
Искать Ковальского не пришлось. Он стоял у входа в штаб и разносил какого-то подчиненного с шевроном со звездой. Подчиненный краснел, что-то возражал, но Ковальский пресекал его попытки. Увидев меня, он кивнул и продолжил распекать вояку.
Экзекуция быстро закончилась. Подчиненный ушел и Ковальский позвал меня к себе. Демонстрирую как можно более независимый вид, я не спеша подплыл к новоиспеченному фюреру. Это явно его разозлило, но он стерпел.
- Добрый день Суворов. Ваши друзья вели вчера крайне не воздержанно. Я же ведь сказал никуда не ходить, у нас тут серьезная ситуация. Да и вы были не на высоте, вас вчера заметили возле бара. Этого рассадника греха. – начал он напористо, в излюбленном командном стиле.
- Стоп, стоп, стоп! Владислав! – от фамильярного упоминания имени пана генерала передернуло.
– Вы сказали! Ха… Вы много чего вчера сказали! Я, к примеру, помню про ремонт ховера. А воз и ныне там. Некий майор Таркиян, говорит, что наша малышка приказала долго жить. Значит нам нужен новый ховер. Но я не вижу, что принципиальное для нас дело решено.
Он опять поморщился как от зубной боли и ответил:
- Это не меняет ничего. Вы должны были тихо сидеть и не высовываться. А теперь чуть-ли не весь Вавилон знает о том, что вы должны сделать. Да, приспешники Новикова вас прибьют и не поморщатся! Ставки слишком высоки. А вы всё про свой ховер. Куда вы на нем покатите? Вокруг бородавочники и другие твари.
- Это решать нам. У меня Владислав свои ставки. И ховер мне нужен. Дадите будет разговор. Не дадите, нет! Я еще вчера все популярно объяснил.
- Хорошо! Я все решу, только вы зря Артем так себя ведете. Я думал, что вы станете нормальным членом
- Хватит! Ковальский у меня уже сложилось о вас мнение. Давайте будем делать то, что обещали. У вас здесь тоже не простое положение.
- Я дам вам знать, как только всё решу. – подчеркнуто сухо закончил он разговор, затем развернулся и вошел в открытую дверь штаба.
Мне предстояло поскучать еще один день. «Или Лена не даст скучать?» - мелькнула в голове, крайне желанная мысль.
Ближе к вечеру все было решено. Наша троица принимала довольно свежий ховер, а верно отслужившего горемыку куда-то оттащили на буксире. Стоун остался вполне довольным машиной. А Африка в своей флегматичной манере оценил обновку:
- Хороший ховер! Африка едет на таком ховере! Тот ховер хуже был!
Я было попытался завести с ними беседу о том, что со мной не обязательно отправляться и они могут остаться здесь, но Стоун пресёк мои попытки:
- Нет Русский. Мы с тобой поедим хлебать всё то дерьмо, что ты найдешь. И не думай, что будет как-то иначе.
Затем к нам подбежал посыльный, всё тот же новоиспеченный капрал и сообщил, что суд назначен на завтра. Он сам за нами придет, от нас лишь требовалось никуда не уходить.
Вечер мы провели за дегустацией местного варианта «Ракетного пойла». Отрава столь же жуткая, как и у Моргана, так что заправиться у меня бы при всем желании не получилось. Спутники тоже сильно не налегали, поэтому утро выдалось относительно бодрое. Мы даже успели себя привести в порядок.
Явился парень и отвел нас в здание тюрьмы, где наша троица уже успела побывать. Зала для столь громко процесса не нашлось, поэтому судить решили во дворе тюрьмы, соорудив трибуну и выставив лавки и стулья. Народу собралось много, все на заседание не попали, поэтому тюрьму обступила солидная толпа.
Мы ждали несколько часов в здании тюрьмы, в комнатке, соседней с той, где нас судили. Вначале позвали Африку, потом Стоуна, ну а до меня дело дошло уже ближе к вечеру. Я прошел по унылым коридорам вслед за крепким сержантом. Потихоньку я стал разбираться в военной иерархии Вавилона.
Во дворе яблоку не было упасть. Пришлось даже протискиваться к отдельно стоящему столу. Здесь я расписался в паре журналов, после чего судья предоставил слово обвинителю. Маленькому кругленькому человечку, с солидной лысиной на голове, в обрамлении роскошных черных кучерявых волос. Его голова мне напомнила гнездо, в центре которого покоилось отливающее желтизной яйцо.
Прокурор начал скучно спрашивать обо всем, что происходило со мной горемычным в последнее время. Особенно он заострил внимание на нашем осуждении. Я смотрел на реакцию пяти человек, сидящих в клетке на другой стороне двора, среди них был и тот судья, что упек нас. Держались они все уверенно, кроме слуги закона. В их глазах не было следа паники или страха, хотя приговор здесь мог быть только один.