Vivuszero
Шрифт:
- Суворов, вы единственный представитель Калдрона. Вам придется засвидетельствовать исполнение приговора.
Пришлось подождать некоторое время, пока сформируют колонну, и разведка проверит овраг. Зачем столько возни, когда можно шлепнуть прямо в тюрьме я не знал и покорно залез в ховер. Приговоренных везли на другой машине. Напротив меня сидел небритый капитан, с замусоленными нашивками на плаще.
Мы заехали на холм недалеко он Вавилона. Колонию отсюда было неплохо видно. Из второго ховера вывели смертников. Новикова тащили под руки, практически несли. С ним перестарались,
У Борга сочилась кровь изо рта, а лицо деформировалось от множества гематом и кровоподтёков. Его было очень трудно узнать. Он что-то промычал, проходя мимо меня, и сплюнул тягучими кровавым комком. Видимо ему сломали челюсть, когда успокаивали на суде. Морган из всей компании выглядел самым умиротворенным, смирившимся. Сгорбленно подойдя к обрыву он повернулся и посмотрел на меня, без ненависти, без мольбы, а наоборот с сочувствием.
- Русский! – громко крикнул он, - Живи, не повторяй наших со Стоуном, ошибок. Говорят, у тебя есть цель, не откладывай её. И прости, плохо, что понимание приходит так поздно. Постарайся понять это пораньше. Прости Артём Суворов, раньше я был другим!
Новиков так и остался лежать на земле. Его несколько раз пытались поднять, но он упрямо валился на землю, и стонал. Морган взял за плечо Борга, судья так и остался стоять отдельно, отрешенный от происходящего. Вышли шесть человек с винтовками, один из них спросил:
– По стоячим?
Молодой лейтенант, вставший справа от них утвердительно кивнул и скомандовал:
- Приготовиться! – и через пару секунд звонко прокричал, - Пли!!!
Раздался сухой треск. Морган с Боргом упали назад и скатились вниз. Судья за секунду до выстрелов бросился на колени и пули прошли выше.
- Не надо!!! – проорал он, - Нееет! Не хочу…
Все замерли. Капитан, стоявший рядом, выругался, подошел к одному из солдат и выхватил его винтовку. Передернул затвор, гильза сверкнула в воздухе и упала на землю. Затем он подошел к ревущему судье и выстрелил почти в упор. Брызнуло облачко крови, и тот повалился вперед.
В этот миг я почувствовал те же ощущения, как в тот момент, когда оказался рядом с сгустком Живого, только более слабые. Я ещё не понял, что это означает, а капитан продолжил своё дело.
Вновь лязгнул затворов, и он прицелился в Новикова. Щелкнул выстрел. Человек закричал, протяжно, почти по детски. Капитан еще раз дернул затвор и выстрелил. Пуля взвизгнула о камень и ушла в сторону. Офицер изверг поток грязных ругательств, и опять дернул за ручку, нажал на курок, но выстрела не последовало. Он заорал, бросил винтовку куда-то в сторону и достал из набедренной кобуры обрез, похожий на мой. Прицелился и выпалил сразу из двух стволов. Брызнула кровь, и бывший полковник наконец затих. Капитан переступил через его тело, неспешна перезарядил обрез и два раза выстрелил вниз. Затем он приказал
Меня высадили перед автопарком. Дорогу я не помнил, находился в каком-то ступоре. Такое неприкрытое убийство меня поразило. Я не отношу себя к святым, и в последнее время мне приходилось видеть очень много смертей представителей рода человеческого. Да и самому убивать. Расстрелянные были мерзавцами, кончеными мерзавцами. Более того они так или иначе хотели моей смерти, и являлись винновыми в гибели сотен людей. Но на душе все равно скреблись кошки. Их отдали на съедение, ими пожертвовали, но не ради справедливости, а потому что так было выгодно. «Мы чудовища. Самые настоящие и самые ужасные.» - пронзала голову одна и та же фраза.
И тут я совершил открытие. Я понял, что такое Живое. Мне вспомнись ощущения при смерти судьи. Голова закружилась, стало плохо.
Вивус – это ферма. В которой кролики, сами себя охраняют, забивают, перерабатывают, и выдают конечный продукт. Мы просто скот, оболочки для наших душ. Вот что нужно неизвестным. Становилось понятно, зачем нужны арены, сектора, зубные барьеры. Наступил сбор урожая, для этого и открыли границы. Жестокость, бои, резня – всё это необходимо тем, кто привез нас сюда.
Я еле добрёл до домика Борга. Стоун с Африкой опять ушли. Это к лучшему. Нужно было собраться с мыслями. Настойчивый стук в дверь не дал это сделать. Я крикнул чтобы входили. Появление Ковальского, да ещё без свиты меня не удивило. Генерал обошел мою кровать и сел напротив. Мы молчали. Первым не выдержал он:
- Неожиданно, да! Я не думал, что Вендель со всеми договориться.
Я посмотрел на Ковальского и понял, что он не знает, что делать. Налет властности на нем ещё оставался. Но теперь передо мной сидел растерянный человек, который просто хотел поговорить.
- Крысы начали бежать с корабля! Земля горит? – ответил я, вдавливая свои переживания, куда-то внутрь.
- Если честно, то ещё вчера. Все ждут решения дисциплинарной комиссии, но многие уже сейчас засвидетельствовали свое почтение узнику совести. – ответил он не обращая внимания на мой тон.
- И что думаешь делать? Я так понимаю, жить тебе остаётся не долго, а быть генералом ещё меньше.
Ковальский сверкнул зубами. Я впервые видел, как он улыбается.
- Правильно понимаешь. Но опасности грозят не только мне, но и вам.
- Да неужели, ты решил мне помочь, предложить путь к спасению! Я слушаю вас пан генерал.
- Открываю карты. – сказал Ковальский хлопнув себя по коленям, - Твои дружки недавно болтали, что они собираются в путешествие, вместе с тобой. Они говорили, что ты кое-что знаешь о Вивусе. Не поделишься информацией, более полно. Я могу тебе помочь.
Да, все эти пьянки не прошли даром. Стоун божился, что он кремень, и ничего не болтает, но как оказалось зря. Только вот было, подозрительно, что Ковальский решил ринуться в путь, подслушав пьяный треп. Или у него слишком плохое положение и он готов отправиться куда угодно. Были ещё мысли о Необыкновенной Лене, но я оставил их в глубинах подсознания. Лена не могла.