Византийская принцесса
Шрифт:
Разумеется, герцог Македонский понимал, что воспользовался плодами чужой победы и что среди соратников севастократора найдутся сеньоры, которые потребуют для себя справедливости. И потому этот трус и предатель велел нести всю добычу в город и хорошо ее там спрятать, а возле ворот Пелидаса выставить стражу. Он приказал стражникам ни под каким видом не пропускать в город ни Тиранта, ни его людей. И только после этого с небольшим войском герцог Македонский направился туда, где уже находился севастократор.
Тиранта
— Потому что спросонок севастократор может оказаться очень сердитым, — объяснил он этому сеньору, когда тот хотел войти к кузену и потрясти того за плечо. — И будет лучше, если он случайно обругает или даже ударит меня, нежели вас.
Диафеб сказал:
— Для пажа ты удивительно деликатен; однако тебе следовало бы знать, что наш севастократор даже спросонок или находясь в бреду не в состоянии обругать ни мужчину, ни женщину, ни ребенка, ни монаха, потому что он всегда остается истинным рыцарем.
Выслушав Диафеба, Сверчок просто вошел в шатер и разбудил Тиранта, коснувшись его руки.
— Прибыл гонец, ваша милость. — Он протянул руку, чтобы Тирант мог опереться на него и встать.
Севастократор вышел из шатра, и тотчас дозорный, ожидавший возле входа, доложил ему о каком-то непонятном войске, которое направляется сюда.
— Кто они? — спросил Тирант, встряхиваясь и моргая на ярком солнечном свету.
— Я не сумел их разглядеть как следует, — признался дозорный.
— Хорошо, что ты сразу обо всем доложил, — сказал Тирант. — Ступай и передай всем приказ вооружаться и быть настороже.
И фазу в лагере закипела бурная деятельность. Сеньоры и простые солдаты имели возможность убедиться в том, что севастократор не зря отдает свои приказы: в двух третях, а то и в трех четвертях случаев его распоряжения бывают полностью оправданны; что до четверти, то она так мала по сравнению с целым, что ею можно и пренебречь.
— Как вы думаете, кузен, кто это может быть? — спросил Диафеб.
— Вероятнее всего, турки из других захваченных Великим Турком городов, — ответил Тирант. — Я этого опасался.
Он махнул трубачам, приказывая трубить наступление, и армия двинулась из лагеря навстречу противнику.
Но когда оба отряда сошлись посреди дороги, сеньоры узнали друг друга, и по рядам прокатились радостные крики:
— Это люди из Пелидаса!
— Это герцог Македонский со своими воинами!
— Это наши!
И Тирант первым приблизился к герцогу Македонскому, чтобы приветствовать его. Он спешился и почтительно поклонился тому, кто выдержал почти месячную осаду и претерпел немало страданий.
Но герцог Македонский остался в седле и в ответ на вежливый поклон
— Каков злонамеренный каналья! — прошептал герцог де Пера, обращаясь к Диафебу. — Да будь я проклят, если просто скажу ему «здравствуй!» — И он нарочно отвернулся, чтобы не смотреть на герцога Македонского.
Но простые воины и обычные сеньоры радостно приветствовали Тиранта. Каждому хотелось узнать подробности ночной схватки, а больше всего сеньоров из Пелидаса интересовало, каким образом так вышло, что Тирант разбил превосходящие силы турок. Неужели он нашел какой-то хитрый способ побеждать победителей?
Люди из обоих отрядов смешались, повсюду видны были улыбки, воины хлопали друг друга по спине и смеялись. И казалось, что ни у одного из них нет задней мысли, а уж о страже, которую выставили у ворот Пелидаса, дабы не подпускать к награбленной добыче Тиранта, — об этом и вовсе никто сейчас не помышлял.
Слыша про выдумку с кобылами и жеребцами, солдаты весело хохотали и крутили головами. Простые рыцари охотно выказывали глубокое почтение севастократору и целовали его руку.
И так оба отряда добрались до лагеря Тиранта.
Тогда Тирант обратился к герцогу Македонскому, надменно глядевшему поверх голов:
— Если вашей светлости угодно отдохнуть в этом превосходном месте, то я охотно уступлю и прикажу перенести мои шатры куда-нибудь подальше.
— Нет, — сказал герцог Македонский, — мне это не угодно.
— Может быть, вы хотели бы встать лагерем рядом со мной? — продолжал Тирант, мысленно молясь о том, чтобы герцог Македонский отказался. — Мы могли бы объединиться.
— Нет, — повторил его враг, — я не желаю стоять лагерем рядом с вами. Не беспокойтесь обо мне. Я найду превосходное место для стоянки ниже по течению ручья. В конце концов, мы находимся в Византии, здесь моя родина, и я всегда отыщу для себя уютный уголок, в то время как вы — всего лишь пришелец, и для вас найти здесь приют — большое дело. А я почитаю Писание и никогда не изгоняю странников, бездомных, нищих и голодранцев в парчовом платье с чужого плеча.
И, высказавшись таким образом, он развернул коня.
Тирант смотрел ему вслед, приподняв бровь, и на лице севастократора появилась странная улыбка.
— Ну что, — спросил Диафеб, появляясь рядом, как из-под земли, — надеюсь, желтопузый отказался?
— Слава святому Георгию, святому Христофору и святому Харитону! — сказал Тирант с чувством. — Впрочем, нужно будет позлить его еще и пригласить на обед. Отправим Сверчка — полагаю, он достаточно хорошо разбирается в обстановке и справится с делом.
— Мы не можем отправить к герцогу простого пажа, — напомнил Диафеб.