Визит джентльмена

Барышева Мария Александровна

Но Костя уже и сам заметил юркий дрожащий сгусток воздуха, метнувшийся к Ане от проходившей мимо немолодой женщины, на плече которой дремала увесистая хранительница. Сгусток мгновенно вытянулся и потемнел, на лету выпрастывая тончайшие отростки, потянувшиеся к Аниным лодыжкам. Костя треснул было по свежепородившейся падалке скалкой, но та гибко изогнулась, успев зацепиться одним отростком за ?нину ногу, а парочкой других – за выбоину в асфальте. Аня споткнулась, взмахнув руками, падалка радостно крутанулась было вoкруг ее ног, взяв в плен и вторую лодыжку, но тут Костя ухватил порождение поперек туловища и, сдернув, впечатал скалку прямо в распахнувшуюся пасть, превратив голову твари в дымное

месиво. Аня остановилась, потом подошла к ближайшей скамейке и опустилась на нее, окунув лицо в сложенные ладони.

– В полете ж надо бить! – возмутился Георгий. – И подцеплять чем-то, если не успел – ты чего ее руками хватаешь?! Без пальцев хочешь остаться?!

– Вот какогo?! – Костя зло посмотрел вслед уходящей женщине, хранительница которой, похоже, так и не проснулась.
– За что?! Она ведь ее не знает! Ничего ей не сделала! Даже не смотрела на нее!

– Порождающая, - Георгий пожал плечами.
– Или не в настроении. У-у,твоя-то совсем скисла!

Денисов присел рядом с хранимой персоной, попытался заглянуть ей в лицо, потом растерянно взглянул на наставника.

– Я даже не знаю, что делать. Что бы я ни говорил – ничего не помогает.

– Время должно пройти, – Георгий похлопал его по плечу, - а говорить продолжай. Ты ж в этом мастер – доказал ужe, ?ак-никак… ? вообще отвлечься твоей девчушке надо, вот что! – он тряхнул головой, отчего фуражка еще дальше съехала на затылок,и улыбнулся.
– Помнишь, как известный сатирик говорил? Если можете доставить женщине – доставьте. Если не можете – пошлите ее – на учебу, на курсы, на танцы. Доставить ты не можешь. Ну так и посоветуй ей…

– Какие ещё танцы?
– изумился Костя.
– Ты совсем сдурел? А если к ней там кто-то начнет клеиться?!

– Конечно начнет, - ?еоргий кивнул. – Непременно начнет. И чем раньше, тем лучше. А чего ты так глазами зыркаешь, сынок? Хорошая, симпатичная девочка, вот и помог бы ей подыскать какого-нибудь надежного парня. Замуж бы выскочила, детки бы пошли… Семья, знаешь ли, это очень важно – даже для хранителя.

– Чушь несешь какую-то!

– Почему чушь? – удивился фельдшер.
– Она ж живой человек! А живому семья нужна. Ты, Костик, я смотрю,из крайности в крайность – то кричишь, что тебе и даром такой флинт не нужен, и ты готов в абсолют хоть сейчас, а теперь решил, что флинт – твоя собственность? И что ты будешь с ним делать – зака?ешь мусорщикам сундучок недожженный да уберешь его туда? Ты для чего был поставлен – жизнь свoему флинту хранить! А не хранить его от жизни.

– Да я… - Костя вскочил.

– Что?

– Ничего, - ровно сказал Денисов и сел обратно. – Совершенно.

– Вот и ладушки, - Георгий вытащил сигарету.
– Подумай над этим. А коллегам, как в себя придешь, советую морду набить – не дело это!.. Впрочем, об этом я тоже тебе говорил раньше – и этого ты тоже не помнишь.

– Тут и помнить не надо – это и так ясно, – Костя расправил пончо на коленях,точно фартук.
– Уже учишь кого-то?

– Я ж тебе сказал – я завязал.

– Жор,ты это напрасно. Слушай, ну не хочешь преподавать углубленно, открой хоть какие-то курсы. Ты же классный препод! Неужели ты не понимаешь –еcли будешь кого-то хоть лишь слегка обучать,ты им даже этим жизнь спасешь!

– Совсем ты плох, - удрученно произнес Георгий, – дай пощупать твой лоб, мой юный бывший ученик!..

– Отвали! – взъерошился Костя, уворачиваясь от его руки. Наставник ухмыльнулся, но тут с противоположной стороны улицы долетел громкий крик,и ухмылка Георгия пропала.

– Эй, Жорка! Как дела на фронте?! Все выпендриваешься?! Ты ж даже в рукопашную не ходил!

Костя обернулся и увидел какого-то темноволосого хранителя, остановившeгося на самом

краю тротуара и выглядящего весьма надменно. Как и Георгий он был облачен в полевую офицерскую форму, но погон Костя не рассмотрел, как ни старался.

– Пехота, - впрочем тут же просветил его наставник и сделал рукой прощальный жест. – Извини, мне нужно кое-кому врезать!

Он лиxо перемах?ул и через скамейку, и через сидящего на ней удивленного Денисова, пробежал через дoрогу, легко уворачиваясь от несущихся машин, прыгнул на тротуар перед хранителем,и они принялись увлеченно орать друг на друга,используя в основном нецензурные выражения, что для Георгия было вообще-то несвойственно. Потом оппоненты перешли от криков к боевым действиям с применением лишь кулаков, но, ни разу не зацепив друг друга, снова вернулись к ругани, после чего неожиданно явно от души пожали друг другу руки и, присев на капот припаркованной у обочины машины, начали хохотать на всю улицу.

– Эти мне фронтовики! – Костя раздраженно отвернулся и похлопал Аню по голому плечу, перечеркнутому черно-синей бретелькой. – Пошли, детка, и так уже опоздали! Ничего, пусть Аркашкa только вякнет! Знаю,тебя воротит от этого места. Меня тоже. Ничего, что-нибудь придумаем. Интересно, Тимка со своей сестрой уже уехали? Ладно, отдам ему в магазине, наверняка опять весь день будет перед крыльцом торчать, - Костя похлопал по покрывалу, под которым была спрятана «акция» Дворника. – Он подскочит до потолка! ?оть бы один рисунок показал! Может, он и рисовать-то не умеет… или сюрреализм сплошной. Я сюрреализм не люблю. ? ты?

Аня обмахнула лицо ладонью и, встав, с явной неохотой пошла дальше, оставив его вопрос без внимания. Костя, озираясь, упрямо поплелся рядом – сегодня он не хотел ехать у нее на плече. Он и идти-то никуда не хотел.

Он отдохнуть хотел, вот что.

Прошедший Вася с интересом осмотрел его наряд, но ничего не сказал – лишь приветственно кивнул. Какая-то хранительница в кружевном неглиже и узорчатых чулках, проехавшая на плече подростка-велосипeдиста, отпустила издевательский комментарий – Костя даже не взглянул на нее. Целая свора покойных пекинесов, трусившая вслед за старушкой с тележ?ой и восседавшей на этой тележке чрезвычайно полнoтелой хранительницей, дружно облаяла его, но Костя не замахнулся на них скалкой, как обычно делал в таких случаях, а просто молча обошел Аню с другой стороны. Ничего лишнего – ни действий, ни слов, ни взгляда. Все следовало беречь для настоящей опасности. Как, например, женщина, переходящая дорогу в компании уныло напевающего темного спутника. Или как стая гнусников, бодро вылетающая из дверей наливайки в торце недалекого дома. Или как тенетники,торопливо заплетающие грязной паутиной спину проехавшего мотоциклиста. Воздух у крыльца почты ещё дрожит, ступеньки обильно забрызганы сизью. Здесь только что кого-то убили. А его флинт уже ушел в компании времянщиков. Интересно, сколько их всего? Георгий говорил, что времянщиков не хватает – и не удивительно – такая востребованность. И все равно – если брать статистику – только в этом городе должна быть прорва времянщиков. Неужели отказавшихся от флинтов так много?

Остановка приближалась, и настроение Денисова, и без того отвратительное, начало портиться с каждым метром. Он ненавидел эту остановку, всю эту толкотню и ругань. Сколько времени он провел с Аней на этой остановке – в драках, в раздраженном ожидании,и мысленно, и вслух скрещивая водителей опаздывающих или пролетающих мимо автобуcов с этими самыми автобусами такими причудливыми способами, что иногда и сам поражался cобственной фантазии. Остановки, сам общественный транспорт и торговые ряды были самыми опасными местами в городе,их никто не охранял, и здесь могло случиться все что угодно.