Визит лейб-медика
Шрифт:
5
Сокращение срока пребывания в Англии удивило всех; они очень быстро тронулись в путь, словно это было бегством.
Чего ждал Кристиан от Парижа, неизвестно. Но на него навалились разные церемонии.
На десятый день пребывания в Париже сообщается, что король «нездоров по причине простуды»; правда же заключалась в том, что он провел этот день в совершенной апатии, сидел полностью одетый у себя в комнате и категорически отказывался с кем-либо разговаривать. Струэнсе, который теперь считался человеком, хоть в какой-то степени имевшим влияние
Часом позже он вышел и сообщил, что Его Величество решил на следующий день принять французских философов, создавших Большую энциклопедию.
В противном случае необходимо было ехать домой немедленно.
Поскольку такая встреча не планировалась, это вызвало большой переполох, и у многих возникли недобрые предчувствия, ибо французские просветители не пользовались благосклонностью при французском дворе; исключением был только Дидро, к которому ранее благоволила любовница Людовика XV мадам де Помпадур, в результате чего он и делил ее с королем.
Встречу поспешно организовали. Нездоровье короля внезапно прекратилось, он, казалось, пребывал в хорошем настроении, и мебельное убранство никоим образом не пострадало.
Встреча состоялась 20 ноября 1768 года в доме датского посланника в Париже — барона Карла Генриха Глайхена.
Пришла вся редакция Большой энциклопедии — восемнадцать человек. Их возглавляли Матран, Даламбер, Мармонтель, Лакондамин, Дидро, Гельвеций и Кондильяк. Но самого желанного для короля гостя — господина Вольтера — среди них не было, он, как всегда, находился в Ферне.
Это было странное сборище.
Маленький, возможно, сумасшедший датский юноша — ему было девятнадцать лет — сидел в окружении философов-просветителей, которым суждено было изменить европейскую историю на несколько сотен лет вперед.
Сперва он был напуган. Затем он, словно каким-то чудом, успокоился, его страх отступил, и его охватило чувство искренней доверительности. Когда Дидро, глубоко поклонившись, поздоровался с Его Величеством, тот почти шепотом произнес:
— Я хочу, чтобы вы сообщили вашему другу, великому Вольтеру, что это он научил меня думать.
Его голос дрожал от глубокого внутреннего волнения. Но это был не страх. Дидро смотрел на него с изумлением и интересом.
После встречи Кристиан чувствовал себя счастливым.
Он держался таким молодцом. Поговорил со всеми французскими философами по очереди, сумел обсудить их труды, он говорил на отличном французском языке и чувствовал их теплое к себе отношение.
Возможно, это был высший миг его жизни.
Краткая речь, которую Дидро, обращаясь к нему, произнес в заключение, преисполнила его радостью. Я полагаю, — сказал Дидро, — что свет просвещения сможет зажечься в маленькой стране Дании. Что Дания, при таком просвещенном монархе, сможет стать образцом для подражания. Что
Кристиан был этим глубоко тронут и не мог вымолвить ни слова. А господин Даламбер мягко добавил:
— А мы знаем, что искра может зажечь пожар в прерии.
Струэнсе пошел провожать гостей до экипажей, а король махал им на прощанье из окна. Дидро отвел Струэнсе в сторону для небольшого разговора.
— Король скоро возвращается в Копенгаген? — спросил он, хотя именно это его, казалось, не особенно интересовало, он имел в виду нечто другое.
— Ничего еще окончательно не решено, — сказал Струэнсе. — Это, в некотором смысле, зависит от короля. От здоровья короля.
— А вы — королевский лейб-медик? И из Альтоны?
Струэнсе, с едва заметной улыбкой, сказал:
— Из Альтоны. Вы хорошо информированы.
— А вы, как я слышал, хорошо информированы об идеях французских просветителей?
— О них, но также и о Хольберге — крупном датском философе-просветителе, — сказал Струэнсе с улыбкой, истолковать которую французскому гостю было не дано.
— Говорят, — продолжал Дидро, — что король… болен?
Струэнсе не ответил.
— Неуравновешен?
— Очень талантливый, но впечатлительный молодой человек.
— Да. Я довольно хорошо информирован. Ситуация странная. Но вам он, похоже, полностью доверяет.
— Я — врач Его Величества.
— Да, — сказал господин Дидро. — Во многих письмах из Лондона мне сообщалось, что вы — врач Его Величества.
Это была минута странного напряжения. Лошади нетерпеливо переминались в упряжках, накрапывал дождь, а господин Дидро, казалось, хотел что-то сказать, но сомневался, стоит ли это делать.
Но, в конце концов, он сказал.
— Эта ситуация уникальна, — негромким голосом произнес господин Дидро. — Власть формально находится в руках талантливого, очень талантливого, но психически неуравновешенного короля. Некоторые утверждают — я не уверен, можно ли так сказать, — что он — сумасшедший. Вы пользуетесь его доверием. Это налагает на вас большую ответственность. У просвещенного монарха крайне редко существует, как в данном случае, возможность рассеять тьму реакции. В России у нас есть Екатерина, но Россия — это море тьмы на востоке. В Дании эта возможность существует. Не восстанием черни и масс. А при помощи власти, данной Всевышним.
При этом Струэнсе заулыбался и вопросительно посмотрел на него.
— Всевышним? Я не думал, что вы с такой теплотой относитесь к вере во Всевышнего.
— Королю Дании Кристиану VII дана власть, доктор Струэнсе. Дана. Кто бы ему ее не дал, но она у него есть. Не правда ли?
— Он не сумасшедший, — сказал Струэнсе после некоторого молчания.
— А если все же. А если все же. Я не знаю. Вы не знаете. Но если это все же так… то его болезнь оставляет пустоту в самом центре власти. У того, кто займет ее, будет фантастическая возможность.