Вкус любви
Шрифт:
— Великолепно! — вскричали все хором. — Прекрасно! Чудесно! Восхитительно!
— Да, — сказал Джулио. И слова восхищения замерли у всех на устах, когда он медленно стал поворачивать перед ними кофейник, чтобы его можно было рассмотреть со всех сторон. Он был элегантен и изящен. Его цилиндрический корпус изгибался к широкому литому основанию. Серебро отливало благородным тусклым блеском.
— Я хочу, Симон, чтобы ты фотографировал его сначала на белом, а потом на черном фоне.
Вдвоем Мелисса и Симон водрузили над
— Ну, что там видно? — спросил Джулио Симона.
— Все, черт побери! Взгляни сам! Джулио притиснулся к нему возле камеры, пробормотав что-то, что Кэйт показалось старым итальянским проклятьем. Мелисса уловила ее взгляд, и они ухмыльнулись друг другу. Пока Джулио и Симон колдовали над камерой, Мелисса и Кэйт ползали в пространстве, высотой в два фута между дном тента и полом и переставляли лампы, как им указывали. Они двигали их взад и вперед, вправо и влево и обратно вправо.
— Это ужасно! — сказал Джулио, уступая Симону его место.
У Кэйт округлились глаза, а Мелисса шепнула:
— Серебро всегда чертовски трудно снимать. Даже хуже, чем хрусталь.
— Ручка нуждается в дополнительной подсветке, — заявил Симон, — и я потерял изгиб брюшка над основанием.
— А я вижу пятно от лампы на носике, — завершил Джулио. — Следите теперь вы, двое, мы попробуем подвигать свет.
Теперь уже Мелисса и Кэйт стояли, придвинув друг к другу головы, за камерой.
— Прибавь немного света на основание, — сказала Мелисса.
— И чуть меньше на крышку, — добавила Кэйт.
Наконец Джулио, Мелисса и Кэйт сошлись во мнении, что кофейник выглядит, как надо.
— Чувствую, что начинаю ненавидеть его.
— Давай-ка сделаем снимок поляроидом, — сказал Джулио, — просто, чтобы увидеть, чего мы добились.
Через несколько минут они сгрудились, рассматривая снимок.
— Уже близко, — сказала Кэйт, надеясь, что ее голос не выдаст разочарования. Основание вышло слишком темным, а всей вещи не хватало блеска.
— Ненавижу, — сморщился Симон, — выглядит как выброшенный солдатский котелок.
— Бодритесь, ребята, — заявил Джулио, — теперь мы знаем, в какую сторону двигаться. А сейчас я собираюсь устроить перерыв, а потом опять вернемся к работе.
Симон удалился в темную комнату, что-то недовольно бормоча себе под нос.
— Не обращай внимания на Симона, — сказала Мелисса, — он всегда ворчит, когда работает. Он никогда не бывает удовлетворен. Джулио, конечно, тоже, так что они образуют великолепную пару.
Кэйт помогла Мелиссе освободить верхнюю крышку низкого столика с ящиком. Изнутри его Мелисса достала тарелки, серебряные приборы
— Мы всегда обедаем здесь, когда бываем завалены работой, и ужинаем тоже, а иногда и завтракаем. Это освобождает нас от необходимости спускаться в кухню. И я настояла на том, чтобы завести встроенный холодильник. Я знаю манекенщиц, которые поддерживают свои силы исключительно соком из сельдерея, деревенским сыром и воздухом.
— А это действительно правда, что они удаляют коренные зубы, чтобы их щеки выглядели впалыми?
— Некоторые по-прежнему делают это.
Но, похоже, это выходит из моды, и те, кто родился с хорошими скулами, в этом не нуждаются.
— Эй, дайте мне руку, Кэйт, — позвал из дверей Джулио и своим командным тоном предложил ей помочь распаковать сумки с продовольствием. — Симон, иди обедать! — закричал он.
Он принес с собой салаты, несколько порций паштета, копченый итальянский сыр, два длинных французских батона, охлажденную бутылку орвето и несколько апельсинов.
Наполнив тарелки, Симон и Мелисса удалились в офис в передней части дома, чтобы немного заняться деловыми бумагами. Джулио сначала положил на тарелку Кэйт деликатесы, потом себе — вдвое больше.
Не успела она отправить в рот кусок сыра, как голос Джулио оторвал ее от еды.
— Скажите, чем вы занимаетесь, когда не работаете?
Она проглотила кусок, прежде чем ответить.
— Рисую, как только выпадает немного свободного времени. Кажется, Гойя сказал, что если кто-нибудь выпадет из окна второго этажа, художник должен быть в состоянии запечатлеть его раньше, чем он грохнется на землю. Мне еще предстоит долгий путь, чтобы достичь такого профессионального уровня, но я работаю над этим. Когда хорошая погода, хожу рисовать в Центральный парк.
— Вы говорите это серьезно, да? А что еще вы делаете? — настаивал он.
— Пишу и иллюстрирую детскую книжку. Это очень забавная история, основанная более или менее на некоторых старых народных норвежских сказках, которые когда-то рассказывала мне моя бабушка. Можете положить мне еще немного этого салата? Там полно всяких чудовищ в жутких чащобах.
Он вручил ей картонное корытце.
— Но когда вы не оттачиваете свое мастерство или не работаете над книгой, что вы делаете, чтобы расслабиться? Вы встречаетесь с кем-нибудь? — спросил он прямо.
— Нет, сейчас я ни с кем не встречаюсь, — ответила она нерешительно, подумав немного виновато о неисполненном желании Нила завязать с ней любовный роман.
— Хм… Вы с ним недавно порвали? Почему? Она покачала головой. Это действительно было не его дело. Она определенно не собиралась обсуждать с ним безуспешные домогательства Нила по отношению к ней.
— Скажите… — начала она.
Но он оборвал, проигнорировав ее слова:
— Почему? — настаивал он.
Этот человек мог довести до белого каления.