Вкус скандала
Шрифт:
– А разве кто-нибудь упоминал брак? – парировал Эмерсон.
Джейн ахнула. Не может быть, чтобы кузен намекал на…
– Эмерсон, за кого ты меня принимаешь? Я порядочная женщина! Неужели ты думаешь, что я… что я… – прежде чем закончить предложение, она понизила голос и покосилась на дверь: – Я подниму свои юбки для кого попало?
Мужчина вздохнул и покачал головой:
– Джейни, нет, конечно. У меня и в мыслях не было тебя оскорбить. Я просто подразумевал, что ты могла бы немного развлечься. Помилуй, тебе же двадцать четыре года, ты не какая-нибудь жеманная молоденькая девица.
«Это
– Ладно, закончим этот разговор, иди наверх к Уэстону. Я к вам присоединюсь, когда смогу забыть все, что ты мне здесь наговорил.
Кузен вздохнул и покачал головой:
– Бедная маленькая Джейн. Всегда такая серьезная. – Он наклонился и поцеловал ее в макушку. – Больно видеть, как ты изо дня в день работаешь. Мне хочется, чтобы помимо всех этих обязанностей у тебя в жизни появилась радость.
– Ладно, это моя жизнь, поэтому предоставь радость – или ее отсутствие мне.
Эмерсон шутливо отдал честь.
– Есть, капитан!
Булочница закатила глаза и раздраженно улыбнулась. Кузен повернулся по-военному и замаршировал вверх по лестнице. Как только мужчина скрылся из виду, Джейн повернулась к огромной корзине, занимавшей большую часть разделочного стола. Ее содержимое вызывало непомерное любопытство у мисс Бантинг. «Как Ричард мог так поступить?» Это было самонадеянно, безрассудно, властно и… и еще в этом была своеобразная забота. Но несмотря ни на что, она должна выбросить корзину или в крайнем случае раздать ее содержимое.
Женщина сердито посмотрела на спелый ананас с остроконечными листьями и золотистой кожицей, потом ее внимание привлекла маленькая жестяная баночка рядом с экзотическим фруктом. Джейн присмотрелась и ахнула: «Трюфели!» Она никогда в жизни не пробовала трюфели. У нее потекли слюнки. Булочница быстро посмотрела в сторону лестницы и снова обратила взор к подарку. Кусая губу, мисс Бантинг взялась за верхний край корзины и немного наклонила ее, чтобы получше рассмотреть содержимое. «Ну и ну! Фрукты, банки с прекрасным чаем, самый лучший сахар». Она порылась в корзине, не в силах сдержать возбуждение, которое не хотела никому показывать. Выбросить такие изысканные угощения просто преступление. Джейн подняла ананас и вдохнула сладкий аромат тропического плода. Женщина покосилась на окна: ей стало страшно, оттого что кто-нибудь обнаружит этот подарок и придет к такому же выводу, к какому пришел Эмерсон. Каким-то неведомым образом граф сделал все, чтобы вернуть подарок стало невозможным. «Чтоб он провалился!» – ругала его хозяйка булочной. Эти деликатесы манили, словно голоса мифических сирен, и устоять было невозможно. Более того, сам подарок привел Джейн в замешательство. Граф подарил ей не бесполезные украшения, а нечто, в чем она действительно нуждается и что будет полезно ей. И все-таки она дала себе зарок: при следующей их встрече она без обиняков скажет Ричарду, что она думает о его пренебрежении к ее репутации. Ну а пока Джейн не собирается допустить, чтобы эти скоропортящиеся деликатесы пропали даром.
Субботним вечером граф Рейли, как обычно, сидел за столиком в своем клубе, со своим обычным скотчем
– Рейли, старина, только не говори, что ты витаешь в облаках!
Лорд Гримстед поднял бровь, отпивая бренди из своего стакана. Гримми был одним из тех завсегдатаев, которые, казалось, редко покидали пределы элитного мужского клуба. От одной этой мысли желание вырваться стало у Ричарда еще сильнее.
– Нет, конечно, – ответил он, вежливо улыбаясь и поставив стакан на полированный деревянный стол.
И не важно, что именно этим граф и занимался – витал в облаках.
– Это хорошо, потому что скоро скачки, нам понадобится твоя интуиция. Участвуют две лошади твоего отца, да еще и гнедой, которого он в прошлом году продал Роджерсу.
Рейли было глубоко наплевать на скачки, но не мог же он сказать об этом приятелям. Лорд скрестил руки на груди и покачал головой в шутливом недоверии.
– Вы же не думаете, что я расскажу, на кого я ставлю. Вы поставите на ту же лошадь всей толпой и уменьшите мой выигрыш.
– Не говори ерунду! Тебе все равно придется рано или поздно нам сказать, и даже если ты не скажешь, мы узнаем, как только ты сделаешь ставку.
– Гм, резонно. В таком случае мне стоит пропустить этот забег. Хотя бы ради забавы: любопытно посмотреть, кого вы все-таки выберете.
Чатем и Бартлетт засмеялись, а Гримми покачал лысеющей головой.
– Дружище, это не спортивно с твоей стороны.
– Вообще-то я уверен, что это вполне спортивно. Не хочу испортить вам удовольствие. – Ричард отодвинул стул от стола, встал и кивнул товарищам. – Что ж, джентльмены, оставляю вас продолжать дискуссию. А мне сейчас нужно быть в другом месте.
Он многозначительно поиграл бровями, чем вызвал взрыв дружного смеха.
– Передай этой счастливице привет от нас, – сказал Чатем, салютуя стаканом.
Будучи всего на несколько лет старше Ричарда, виконт знал о его любовных подвигах. Рейли кивнул в знак согласия и направился к выходу. Конечно, граф соврал, он абсолютно никуда не торопился и первоначально намеревался провести остаток вечера в клубе. Но сегодня такое времяпровождение показалось ему скорее обязанностью, чем удовольствием. У лорда возникло в высшей степени странное желание сделать что-нибудь полезное.
Мужчина свернул направо и пошел по улице, размышляя на эту тему в тусклом свете пасмурного вечера. Хотя он понятия не имел, чем полезным ему стоит заняться. У Эви есть конюшни, у Беатрис – картины, у Бенедикта – фехтование, даже у Чарити есть музыка. Ричард понимал, что в бизнесе он совершенно бесполезен. В лучшем случае он средний наездник и довольно жалкий булочник. Последнее неожиданно вызвало у него улыбку. Может быть, стоит попросить мисс Бантинг продлить обучение, чтобы в один прекрасный день он стал вполне приличным булочником?