Вкус запретного плода

Денкер Генри

2

Джеф Джефферсон увидел собравшихся поприветствовать его людей, прежде чем лимузин остановился у ворот арены. Устроители родео демонстрировали свои большие красные, белые и синие бляхи — знаки привилегированного положения и власти. Их бронзовые лица сияли под ослепительно белыми широкополыми шляпами.

Джефферсон посмотрел через тонированное стекло и мысленно произнес: «Господи! Снова! Да будут прокляты Доктор и ТКА! Да будет проклят негодяй Бадди Блэк, посланный Доктором уговорить меня приехать на родео. Что за работа для кинозвезды! Не просто звезды.

Для президента Гильдии киноактеров!»

Правда, он уже много месяцев не получал хороших предложений. Его лишь несколько раз приглашали появиться на родео. Платили за это неплохо, особенно сегодня. Десять тысяч только за то, что он наденет бело-серебристый псевдоковбойский костюм. Ни один настоящий ковбой не согласился бы нарядиться таким образом. Затем ему предстоит сесть на белого жеребца. В контракте всегда упоминался конь такой масти. Этот окрас шел к светлым волосам и коже Джефа. Стоя в темном проходе, он услышит звучание фанфар, голос, доносящийся из громкоговорителя: «…прямо из Голливуда… выдающаяся американская звезда… единственный и неповторимый Джеф Джефферсон!»

Пришпорив коня, он поскачет на свет, к арене. Объедет ее, подняв свою белую ковбойскую шляпу. Будут звучать аплодисменты, свист, радостные крики. Все это поможет ему вынести испытание.

Липа. Все это липа. Он любил лошадей, но ненавидел вестерны. Может быть, потому, что ездил верхом хуже, чем ему хотелось бы. Однажды, во время пика его карьеры, он включил в контракт условия, позволявшие ему играть в течение одного года не более чем в двух вестернах. Теперь Джеф мог тайно признаться себе в том, что он охотно ухватился бы за любой вестерн.

Сильнее всего он ненавидел ту часть родео, когда ему приходилось петь американский гимн. Скоро он окажется перед микрофоном и запоет своим плохо поставленным голосом, надеясь, что оркестр заглушит его. Особенно когда зазвучат слова «сияние красных звезд». Он всегда фальшивил в этом месте.

На размышления и адресованные самому себе упреки не осталось времени. Оргкомитет ждал Джефферсона, чтобы поприветствовать актера.

«Надеюсь, на этот раз все обойдется без жен и дочерей», — устало подумал Джеф. У него не было сил на интрижку, часто сопутствовавшую такому шоу. Почему-то дочери и жены уроженцев великого американского Юго-Запада питали слабость к спиртному и сексу в еще большей степени, чем честолюбивые голливудские звездочки.

Он мог отбиться от большинства этих поклонниц. Однако на каждом родео всегда была девушка или женщина, крепко прилипавшая к Джефу. Казалось, что переспать с ней легче, нежели избавиться от нее. Положение обязывает, с горечью подумал Джеф.

Как ни странно, это никогда не приводило к осложнениям с мужьями или другими родственниками. Похоже, это было частью местного гостеприимства. Или мужчины считали за честь то, что их жен или сестер ублажала настоящая голливудская звезда? Может быть, это улучшало породу?

Кто знает, может быть, в следующем рождественском каталоге «Нейман-Маркес» появится объявление: «Сделайте подарок вашей жене! Уик-энд с выбранной ею кинозвездой! На ковре из соболиных шкурок! Двадцать пять тысяч долларов!»

Автомобиль остановился. Толпа плотно обступила его, мешая

открыть дверь. Несмотря на недавнее раздражение, Джеф испытал приятное чувство. Люди рвались к нему. Это вычеркивало из памяти недели, проведенные дома в ожидании телефонного звонка. Особенно в те дни, когда Джоан работала в студии.

Он отвечал на ликование толпы своей знаменитой улыбкой. Широкая, непринужденная, теплая, она была типично американской и нравилась зрителям. Однако критики, особенно нью-йоркские, обвиняли Джефа в том, что он демонстрирует ее в каждом своем фильме. Вспоминая об этом, он всякий раз мысленно возражал им: «Да? А как насчет сцены ампутации в «Конце славы»?»

Приветствия толпы направляли ход его тайных мыслей; улыбка Джефа спровоцировала новые радостные крики. На сей раз он услышал пронзительные женские голоса. Если он не попадет сегодня на последний самолет, он проведет ночь не один. Джеф уже сдался.

Он выбрался из машины, осмотрелся, с улыбкой на лице оценил кандидаток. Он увидел двух высоких блондинок с хорошими, пышными формами, обтянутыми платьями со слишком глубокими для этого времени суток вырезами. Затем Джеф заметил рослую брюнетку с блестящими черными волосами и бездонными темными глазами. Она еле заметно улыбалась. Женщина стояла чуть поодаль; казалось, она уже получила каталог «Нейман-Маркес» и отправилась за рождественскими покупками.

Джеф редко встречал женщин, столь уверенных в своей сексуальной привлекательности. Она даже не последовала за актером, когда организаторы подтолкнули его к темному проходу, ведущему к арене. Она посмотрела на Джефа и улыбнулась — чуть более широко, чем прежде. Их глаза встретились, и Джеф испытал волнение, которое охватывало его, когда он овладевал женщиной, которую по-настоящему хотел. Он напрягся всем своим телом. Вот это дамочка!

Оказавшись в тени под трибунами, Джеф ощутил запах лошадей и скота. Он не испытал отвращения. Он родился на ферме и сейчас словно вернулся домой. Но на Среднем Западе не было ковбоев и родео.

В гардеробной стоял бар, но Джеф отказался от спиртного. Он всегда считал, что должен дать публике то, за что она заплатила, чего она ждет. В этом он был честен.

Да, в этом, а также в его работе в гильдии, успокоил себя Джеф, меняя брюки и пиджак на ненавистный бело-серебристый ковбойский костюм. В последние месяцы, ранними утрами, когда Джоан спала после тяжелой дневной работы на студии, Джеф лежал в постели и думал о том, как ему достойно уйти из кино и полностью посвятить себя работе в Гильдии киноактеров.

Но эта деятельность не приносила больших денег. У него не было сейчас средств на ту жизнь, к которой он привык. И он не хотел жить на деньги Джоан.

Да, это было плохое время для второстепенной звезды, которой через два года стукнет сорок пять. Особенно для такой звезды, как Джеф Джефферсон, которого опекали, защищали и порабощали долгосрочными контрактами. Все звезды ненавидели их. Но зависели от них. Особенно когда они заканчивались и не продлевались.

Джеф находился в таком подавленном состоянии, что он обрадовался, когда в дверь постучали. Участники шествия были готовы выйти на арену и ждали гостя.