Вкус запретного плода
Шрифт:
Подойдя к бунгало Шарлен, он увидел, что шторы опущены, но в доме горел свет. Он осторожно постучал по стеклянной двери. Ему не ответили. Он постучал громче. Снова тишина. Он сел в шезлонг, откинулся назад, стал смотреть в сторону гор. Лунный свет серебрил снежные вершины.
В начале одиннадцатого он услышал шаги приближающейся к коттеджу Шарлен. Она была не одна. Прозвучал настойчивый мужской голос.
— Хотя бы пообедай со мной завтра. Что за радость постоянно обедать в одиночестве?
— Это верно, —
— Значит, завтра?
— Посмотрим, — уклончиво ответила она.
Его тон стал более резким.
— Послушай, это, конечно, не мое дело, но ты и Джефферсон… Это бесперспективно. Он женат. Даже будь он свободен, у вас все равно нет будущего.
— Ты прав в одном, — сказала она. — Это не твое дело!
— Извини, — сказал мужчина. — Я думал только о твоем благе.
— Знаю.
— Завтра вечером?
— Я сказала — посмотрим.
— Если не завтра, тогда в Чикаго? Обещаешь?
— О’кей, Мервин, в Чикаго. Обещаю.
Очевидно, он попытался поцеловать ее, потому что она тихо произнесла:
— Пожалуйста, не надо.
Джеф услышал, как мужчина зашагал по дорожке. Шарлен не сразу направилась к двери. Она постояла на лужайке, глядя на залитые лунным светом горы.
— Дорогая, — сказала Джеф.
Она повернулась в изумлении. Заплакала от неожиданности. Он вскочил, обнял ее.
— Прости меня, мне не следовало пугать тебя.
— Извини, я не должна плакать. Я обещала себе, что ты не увидишь меня плачущей, даже при расставании.
Она попыталась стереть слезы пальцами, но не смогла это сделать.
Пока она успокаивалась, он спросил:
— Кто это был?
— Мервин Берг.
— Твой друг из Чикаго?
— Я познакомилась с ним здесь. Он уже давно пытается назначить мне свидание.
— Он производит хорошее впечатление.
— Да. Он — порядочный молодой еврей. Адвокат, имеющий свою фирму. И неплохое будущее.
— Все требования удовлетворены, — почти с горечью сказал Джеф.
— Возможно, он — то, что нужно. Или же появится какой-нибудь другой Мервин Берг.
— Кто угодно, только не я! — сказал он.
Она прижала руку к его губам и сказала:
— Я дала себе два обещания. Первое — что я не буду плакать. Второе — что ты не испытаешь горечи. Теперь они оба нарушены.
— Извини.
Они стояли, прижавшись друг к другу.
— Я знаю, почему ты здесь. Утром ты уезжаешь.
— Она позвонила тебе? — разъяренно спросил Джеф.
— В этом не было нужды. Любая женщина знает, как поступит в такой ситуации другая женщина. Даже если она не любит мужчину.
Он поцеловал ее, возбуждая их обоих.
— Это — конец, — сказала она. — Не будем портить его разговорами. Обещаешь?
— И все же мы можем пожениться! — возразил он.
— Как раз этого мы
Он ответил на ее поцелуй страстно, пылко.
Они занимались любовью почти до рассвета. Джеф дважды засыпал, а просыпаясь, видел Шарлен опирающейся на локоть, глядящей на него с улыбкой. Оба раза они снова предавались любви.
Когда на востоке над горами начали появляться первые лучи солнца, Джеф понял, что ему пора уезжать. Она обхватила его лицо руками и сказала:
— Когда я подберу тебе подходящее ласкательное имя, я напишу тебе. И ты будешь знать, что до конца жизни стану мысленно называть тебя так.
Она поцеловала его, не раскрывая губ.
— Прощай, Джеф.
Они выехали из Палм-Бич. День выдался ясным, только со стороны Лос-Анджелеса по небу двигались легкие облака. Джеф и Джоан молчали. Говорить было не о чем. Но он ощущал мстительное удовлетворение, исходившее от Джоан. Она сидела, прижавшись к двери.
Джеф видел в происшедшем трагедию своей жизни. Он был красивым, привлекательным. Он нравился почти всем женщинам. Многие любили его. Но в конце концов им удавалось справляться со своими чувствами. В жизни, как и в кино, он обладал всеми качествами настоящей звезды. Кроме одного. Неотразимости. Он никогда не был неотразимым. Таким, как Гейбл. Купер. Или некогда Джон Гилберт.
Шарлен любила его. Хотела его. Но в конце концов сумела отказаться от него. То ли из-за отца, то ли из-за своего чувства вины. Однако все сводилось к одному непреложному факту — она смогла отказаться от него.
Джоан также не могла утешить Джефа. Когда-то она любила его. И в конце концов отвергла.
Он ехал молча. Впереди его ждали Доктор, Лос-Анджелес, неясное, дразнящее обещание насчет их встречи в тот день, когда Джоан вернется на киностудию.
Часть пятая
1
Джоан уже работала четыре дня, но Доктор так и не позвонил Джефу. Никаких звонков из ТКА не было. Чтобы избавиться от напряжения, Джеф занялся накопившимися в его отсутствие делами Гильдии.
Обязанности президента Гильдии заставляли его вставать утром с кровати. Он проводил много времени с Эйбом Хеллером, пил кофе, завтракал в «Дэниш». Вся его деятельность казалась ему пустой. В те моменты, когда Джеф производил впечатление увлеченного работой человека, его мысли блуждали где-то далеко. Эйб рассказывал о переговорах с киностудией, а Джеф при этом думал о Докторе. Эйб говорил о планах, связанных со страхованием, а Джеф вспоминал Шарлен. Он дважды звонил в «Рекет клаб», наводил там справки. В первый раз ему ответили, что ее нет. Во второй раз он узнал, что она уехала на день позже его. Несомненно, домой, в Чикаго, к жизни, полной Мервинов Бергов.