Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»
Шрифт:
Однако Бесков не только сделал дело, к которому его призвали, но уже не смог и не захотел остановиться в утверждении своего полновластия в команде. На этом пути они и «сшиблись» со Старостиным.
Простое разделение ответственности и полномочий на административно-хозяйственное управление, с одной стороны, и руководство учебно-тренировочным процессом — с другой в исполнении Старостина и Бескова оставалось скорее формальным, нежели реальным, действенным, ибо каждому из них было тесно в своей очерченной зоне, и тот и другой стремились вырваться из нее. Впрочем, и тот и другой в своей предыдущей жизни, в других подвластных им командах, именно так и понимали свое место, свои задачи, так и действовали. И это им сходило с рук — в силу масштаба личности
При этом за всю свою продолжительную жизнь в футболе Бесков не добился таких успехов, как в «Спартаке». Но успехи он относил только на свой счет и не очень стремился это скрывать.
Соответственно себя и держал. Похоже, он был не прочь избавиться от Старостина. Но не получалось, и немалую роль здесь сыграл Андрей Старостин, который, будучи не менее дипломатичным, чем его старший брат, всякий раз улаживал назревавшие конфликты между Старостиным и Бесковым. В конце концов дуэль завершилась победой начальника команды: Старостин показал старшему тренеру кто в доме хозяин. Накануне Этого События в первом часу ночи Старостин позвонил Маслаченко (наверное, далеко не первому) и произнес всего лишь одну фразу: «Завтра я его уволю!»
Бесков ушел. Старостин взял Романцева. Но потом горько жалел об этом.
Николай Петрович прожил довольно долгую жизнь, и ему довелось наблюдать за постепенной утратой, за размыванием той ментальности, того нравственного устройства, того спартаковского духа, которые он долго трепетно взращивал, оберегал. Да и времена пришли другие. Лавинный рост капиталовложений в футбол и финансовых оборотов, массовый наплыв чужестранцев окончательно сделали любимейшую игру всего народа сугубо рациональной и, по сути, бездуховной областью человеческой деятельности. Правда, именно таким Николай Старостин футбол, к счастью, уже не застал.
А карьера Владимира Маслаченко в большом футболе неожиданно закончилась в начале 1969 года — в его неполные тридцать три года, при полном здравии и боевитости. К тому же при том, что предыдущий сезон, 1968 года, он отыграл как никогда ранее. То был его лучший сезон по классу исполнения. А если вникнуть, то даже по результативности. Дело в том, что в сезоне-67 «Спартак» лишился сразу двух центральных защитников — Валерия Дикарева и Алексея Корнеева. К тому же команду покинул и защитник Иван Варламов. Старшему тренеру Никите Симоняну пришлось срочно перестраивать ряды. В защитников переквалифицировали Сергея Рожкова и Александра Гребнева, хороших, добросовестных игроков, но отнюдь не защитников по природе. Но так уж сложилась ситуация, из которой «Спартак» тем не менее вышел с честью, — занял в чемпионате страны второе место. Это был лучший сезон Владимира Маслаченко. Вынужденно лучший. Таковой оказалась его участь. Он выстоял.
Ну, вот и все…
По окончании чемпионата «Спартак» отбыл в Болонью — для участия в турнире четырех европейских команд, среди которых был и вице-чемпион страны «Болонья». Спартаковцы одержали победу и над итальянской командой, и в турнире, а Маслаченко был признан лучшим игроком серии. В последний день пребывания в Болонье ему в номер позвонил менеджер итальянской команды и высказал желание встретиться. Он подъехал к гостинице на машине и сразу же предложил Владимиру сесть за руль. Они провели вместе несколько часов — в машине, в ресторане, в парке на берегу моря. Маслаченко получил приглашение стать игроком «Болоньи», причем с условиями не худшими тех, которые ему в прежние годы предлагали зарубежные и отечественные команды, в том числе
В Москве, на вечере, посвященном итогам чемпионата страны и награждению спартаковцев серебряными медалями, председатель Моссовета В. Ф. Промыслов, вручая вратарю серебряную медаль и подарок, бросил в его адрес фразу: «Что-то вы стали много пропускать!» Маслаченко не сослался на реальную футбольную статистику, не посоветовал московскому мэру проконсультироваться со специалистами. Он быстро сообразил, что кто-то из «специалистов» уже свое нашептал. Вратарь лишь улыбнулся и сказал: «Я никогда не пропускаю. Это мне иногда забивают!»
В общем, недобрые симптомы уже появлялись, тучи, похоже, сгущались. Что было тому причиной, он пока не знал. И даже не догадывался.
Однако Маслаченко не пожалел о своем отказе перейти в итальянскую команду и тогда, когда перед началом сезона-69 узнал, что в «Спартак» приглашен торпедовец Анзор Кавазашвили. При этом старший тренер Симонян не скрывал, что на Кавазашвили в предстоящем сезоне он и будет делать основную ставку. На вопрос Маслаченко: «А как же спортивный принцип "играет сильнейший"?» — Симонян ответил: «На сей раз этого принципа не будет». Личные отношения Симоняна и Маслаченко дали трещину летом предыдущего года в Болгарии. Тогда вратарь высказал старшему тренеру некоторые принципиальные соображения о тренерской концепции Симоняна, с которой вратарь далеко не во всем был согласен. Но на этот раз никаких выяснений не было. Маслаченко написал заявление об уходе и вручил его Старостину.
В следующем, успешном для «Спартака» году Николай Петрович позвонил ему: «Я знаю, что ты тренируешься. И хочу предложить тебе вернуться в команду». Он отказался. Чуть позже Старостин снова позвонил и попросил приехать на очередную календарную игру спартаковцев. И на проводы — его, Крутикова и Хусаннова. Они приехали. Их проводили. Формально. Буднично. Вручили по вазе с надписью: «За высокие спортивные достижения». Сказали какие-то слова. Было грустно.
Он, однако, продолжал тренироваться. И выступал за команду ветеранов. Еще шесть лет. Ом был в полном порядке. Ему предлагали другие команды. Но он уже все решил. Потом уехал работать за границу.
Если оглянуться…
И вот он ушел. Как выяснилось, окончательно. Навсегда. Попробуем же в общих чертах подвести сначала протокольные, а затем и творческие результаты деятельности на поле большого футбола заслуженного мастера спорта Владимира Маслаченко, вратаря команд «Металлург» (Днепропетровск, класс Б), «Локомотив» (Москва) и «Спартак» (Москва). Закончив играть в командах мастеров в 32 года, он провел в чемпионатах страны в классе А 315 матчей. Повторим, что Лев Яшин завершил футбольную карьеру в 41 год, однако игр всесоюзного первенства провел лишь ненамного больше — 326. Дело в том, что Яшин — по причине травм и другого нездоровья — много матчей, особенно менее ответственных, пропускал. И сам Яшин оберегал себя, и руководство «Динамо» оберегало его, тем более, что много лег у команды был достаточно надежный второй вратарь — Владимир Беляев. Маслаченко же и в «Локомотиве», и в «Спартаке» играл практически без замен, благо его спортивная форма и крепкий, хорошо подготовленный организм это позволяли.
Яшин и Маслаченко много лет оставались единственными вратарями в высшей лиге советского футбола, проведших более ста матчей чемпионата страны «на ноль». (Заметим, что в нынешнем чемпионате России есть только один вратарь, сыгравший «всухую» сто и более матчей, — это динамовец Сергей Овчинников.) Причем еще раз отмечу: добрую половину этих календарных игр Маслаченко защищал ворота команды железнодорожников — значительно более слабой, нежели яшинское «Динамо», в котором многие были и игроками сборной СССР. Рабочая нагрузка у Маслаченко была намного выше.