Владимир Ост
Шрифт:
– Нам сюда, – сказал Осташов и быстро вошел в подъезд.
Осмотр квартиры протекал по преимуществу в молчании. Кукин пытался балагурить, но его шутливый тон никем поддержан не был. Даже на те вопросы Ивана, которые касались непосредственно жилища, Владимир отвечал вяло, ничего не приукрашивая, не выказывая ни малейшей заинтересованности, приличествующей роли посредника. Всем своим видом он как бы говорил: не хочешь – не бери, на квартиру с такой ценой и без тебя покупатели найдутся. Да и Камиль Петрович стал в присутствии клиента как-то особенно
В отношении Кукина Осташов испытывал противоречивые чувства. Ему не нравились бесцеремонные хитрецы, каким ему виделся Иван. Но одновременно этот, всем на свете довольный субъект с нахальным взглядом был чертовски обаятелен. Осташов было даже подумал, что они могли бы стать приятелями. Однако очень скоро в поведении Ивана обнаружилась одна весьма неприятная черта: он имел манеру даже при самой невинной теме разговора вдруг, прищурившись, в упор взглядывать в лицо собеседнику, словно надеясь застать человека врасплох и отыскать в его глазах какую-то тщательно скрываемую правду. И было очевидно, что Иван не сомневается в том, что его во всем, в любой мелочи хотят нагреть, – это подразумевалось как само собой разумеющееся.
Владимира коробило столь явное недоверие со стороны Ивана, хотя – интересное дело – в то же время его ничуть не смущало, что сам-то он собирался облапошить клиента на целых десять тысяч. Кукин просто не знал, насколько весомые имел основания, чтобы быть осмотрительным и настороженным.
Осташов, между тем, понимал, что поступает нечестно. Но это ведь бизнес, успокаивал он себя, и кукинская подозрительность лишь укрепляла его в сознании собственной правоты: если кто-то изначально не верит (и по всему заметно, никогда не поверит) в твою порядочность, то зачем поступать с ним порядочно?
Следует признать, что под внезапными взглядами Кукина в душе Владимира нет-нет, да и мелькала тень беспокойства, не узнал ли Иван как-нибудь об обмане. Но постепенно Осташов с этим справился. И действительно, как мог узнать клиент о лишней десятке? Владимир несколько раз задавался этим вопросом и, в конце концов, сообразил, что никак этого быть не могло.
Да, видать, матерый мне попался прохиндей, думал Осташов. А прикидывается тут сибирским валенком, лыбится постоянно, ну прямо Ванек Ваньком. Да, объегорить такого – это не для слабосильных. Но только не для меня, подумал Владимир, только не для того, кто начал новую, вторую жизнь!
Когда осмотр закончился, Камиль Петрович молча сунул Кукину в руки документы на квартиру и, отойдя к окну, закурил. Иван бегло просмотрел бумаги, передал их Владимиру и сказал:
– На, глянь, все ли тут в порядке. А я пока еще кое-что спрошу.
– Ну, чего, – сказал он, подойдя к Камилю Петровичу. – В принципе вариант мне более-менее подходит. В принципе. Но давайте уточним, сколько стоит квартира?
– Семьдесят, – не мигнув, ответил Камиль Петрович.
– Дороговато для этой норы. Тут в ремонт еще надо вложить огромные бабки. Я думаю, надо спустить
– От той цены, которую я назначил, – мрачно сказал Камиль Петрович, – я уступить не могу ни копейки. Это – что касается лично меня. А вообще, по цене все разговоры вы должны вести со своим маклером. Есть такое правило.
– То есть вот так вот, да? Ну хорошо. Володь, ты как?
– В смысле? – непонимающе поглядел на него Осташов.
– Ты можешь цену снизить?
– Давай о цене позже поговорим.
В этот момент в дверь квартиры постучали.
Камиль Петрович направился в прихожую и открыл дверь. Фигура Камиля Петровича заслоняла посетителя, но их разговор был Осташову и Кукину слышен.
– Это здесь можно квартиру посмотреть? – спросил посетитель.
– Да, но вы пришли раньше, чем мы договаривались. Сейчас тута смотрит первый клиент.
– Ну и что?
– Ну то: если он скажет, что берет, то вы уже посмотреть не сможете. Какой смысл?
– Как это «какой смысл»?! Я же ясно по телефону сказал: мой шеф уже готов взять эту квартиру, только посмотреть на нее надо. Нельзя же покупать, вообще не глядя.
– Наверно, нельзя. Но вы же не сказали по телефону, что уже берете. Этого ясно сказано не было. И это… а где ваш шеф?
– Его нет. Сначала я должен ему доложить, а потом уже он приедет. Но я с ним говорил про квартиру. Он сказал, что готов ее взять.
– Ну, короче, это не моя проблема.
– Но она может стать вашей. Что вы себе позволяете? Я – помощник министра! Я для него квартиру ищу.
– Ну, не знаю, если хотите, подождите, а потом, может быть, зайдете и посмотрите.
– Что же мне на лестнице стоять? Что за дела?
– Так. Вы или ждите там, или не шумите тут.
Камиль Петрович захлопнул дверь перед носом посетителя и вернулся в комнату.
Скандально настроенный помощник министра оказался как нельзя кстати. Осташов понял, что Кукину придется принять решение, не откладывая. Что ж, чем быстрее, тем лучше.
– Ну, раз мы тут уже все посмотрели, наверно, нам тогда пора идти, – коварно сказал Владимир.
– Нет, давайте так, – сказал Иван Камилю Петровичу. – Прямо сейчас договоримся о скидке в цене, и я эту берлогу покупаю.
– Я уже говорил, – сказал Камиль Петрович, – что с этим – не ко мне. Пожалуйста, отойдите с Владимиром на кухню, если я мешаю, и переговорите там о чем хотите.
Иван двинулся на кухню. Там он, переминаясь от волнения и лихорадочных размышлений с ноги на ногу, дождался Осташова, подошедшего вразвалочку, и сказал:
– У меня есть идея. Ты сейчас сбрасываешь две штуки, и я тут же хапаю квартиру. А если не сбрасываешь, то я – пас. Вон, сам видишь, охотников до нее достаточно.
«Правильно я сделал, что десятку к цене набавил», – подумал Владимир.
– Нет, я так не могу, – сказал Осташов. – Я уверен, что в качестве исключения тебе на фирме скинут, скажем, полштуки, или даже штуку. Но не больше.