Владимир Путин: Четыре года в Кремле.

Медведев Рой Александрович

НЕКОТОРЫЕ СВЕДЕНИЯ ИЗ БИОГРАФИИ М. Б. ХОДОРКОВСКОГО

Еще в 1987 году 24-летний секретарь Фрунзенского райкома комсомола Михаил Ходорковский принял участие в организации комсомольского бизнеса и возглавил Фонд молодежной инициативы и Центр научно-технического творчества советской молодежи. В ] 989 году партия и комсомол поручили Ходорковскому возглавить Правление первого в СССР коммерческого банка — Инновационного банка научно-технического прогресса. В 1990 году премьер-министр СССР Николай Рыжков назначил Ходорковского генеральным директором межбанковского отделения «Менатеп», а затем и объединения кредитно-финансовых предприятий при «Менатепе». В самом начале 1991 года этот молодой член КПСС стал и председателем Совета директоров «Менатепа». Он получил в свое распоряжение многие финансовые учреждения в Москве и в других городах СССР и огромные средства,

главным образом из бюджета государства (которое через год было ликвидировано).

Разрушилась и КПСС, а еще раньше — ВЛКСМ. Финансовые потрясения 1992 года разорили многих предпринимателей, миллионы граждан, а также сотни и' тысячи крупных предприятий. Однако многие банки и банкиры, напротив, обогатились, и они не спешили идти на помощь малоавторитетному и неумелому правительству Бурбулиса—Гайдара, Не пользовался авторитетом у «новых русских» и президент России Борис Ельцин, а тем более глава российского парламента Руслан Хасбулатов. Деньги, которые шли в руки банкирам той поры, были громадными, но с кем они должны были делиться?

Не удивительно, что уже тогда Ходорковский и его ближайшие друзья задумались над проблемой создания какого-то нового и удобного для них государства. Они не скрывали своих целей. В книге Михаила Ходорковского и Леонида Невзлина «Человек с рублем», которая вышла в свет еше в 1992 году, можно было прочесть следующие откровения: «Еше несколько месяцев назад мы считали за благо власть, которая не мешала бы нам, предпринимателям. Идеальным правителем в этом отношении был М. Горбачев. На том этапе этого было достаточно. Теперь, когда предпринимательский класс набрал силу и процесс этот остановить уже невозможно, меняется и наше отношение к власти. Нейтралитета по отношению к нам уже недостаточно. Необходима реализация принципа — “кто платит, тот и заказывает музыку”... Нам, предпринимателям, не нужно купленное правительство. Мы будем способствовать тому, чтобы путем демократических выборов к власти пришли те, чьи независимые интересы совпадают с нашими устремлениями. Такую власть мы и будем поддерживать и финансировать. Не справятся — последуют соответствующие шаги, направленные на то, чтобы у власти были сторонники предпринимательства».

Ход мыслей авторов — уже миллионеров, но еще не миллиардеров, был понятен. Но был и страх людей, чьи миллионы не имели легитимного происхождения. «Перед началом любого дела, — писали Ходорковский и Невзлин, — мы не можем избавиться от мерзопакостного ощущения, что вот-вот откроется дверь и мы услышим: “Бизнесмен? Пожалуйте в кутузку!”. И от скамьи подсудимых нас не убережет самый опытный адвокат: ибо и обвинитель, и судьи будут действовать в соответствии с нормами закона».¹

В 1993—1994 годах Михаил Ходорковский был уже хозяином не только двух десятков банков, главным из которых оставался «Менатеп», но и почти сотни промышленных предприятий и компаний. «Мы не инвестируем свои деньги в компании, — говорил Ходорковский одному из журналистов, — торговый оборот которых составляет менее пятидесяти миллионов долларов».² Еще в конце 1994 года многие западные газеты и журналы, включая знаменитый «Форбс», с восхищением писали о молодом «смуглолицем магнате, одном из самых богатых людей в России, который управляет своим громадным конгломератом, сидя в роскошном кабинете, на полу которого лежит шкура уссурийского тигра». Впрочем, уже тогда Ходорковского сравнивали не только с Джоном Рокфеллером или Эндрю Карнеги, но и с Алем Капоне.³

Залоговые аукционы 1996 года существенно пополнили состояние Михаила Ходорковского. Сущность залоговых аукционов 1996— 1996 годов весьма откровенно, но далеко не полностью объяснял их главный инициатор и организатор Анатолий Чубайс. «Нельзя не видеть, — говорил он, — разницы между российской эпохой 2003—2003 годов и эпохой 1995—1996 годов. Это разные миры и разные условия. В залоговых аукционах решалась одна-единственная задача: создание крупного капитала с тем, чтобы не допустить возврата коммунизма в России. Задача на 95% политическая и только на 5% — экономическая. Ее и решили с помощью залоговых аукционов, к процедуре проведения которых можно предъявлять справедливые претензии с точки зрения классической экономической теории. Но в стране была создана крупная частная собственность в сверхсжатые сроки».⁴

Но ведь все победители залоговых аукционов уже были тогда самыми крупными и богатыми частными собственниками в России. Отдавая этим людям самые лакомые куски, которые все еще оставались в собственности государства, Ельцин, Чубайс и Черномырдин просто покупали

лояльность и поддержку главных банкиров страны, и к этой сделке можно было бы предъявить претензии не только с точки зрения классического буржуазнокапиталистического законодательства. Нарушено было и российское законодательстве эпохи 1996—1996 годов. Основным приобретением «Менатепа» на залоговых аукционах стал контрольный пакет акций нефтяной кампании ЮКОС. Однако на Ходорковского смотрели тогда еще в первую очередь как на банкира, как на ведущего деятеля того режима «семибанкиршины», который на короткое время установился в стране. Мне уже приходилось писать раньше, что на вопрос одного из телеведущих, почему он, Ходорковский, стал банкиром, тот не задумываясь, ответил: «Деньги, они ведь такие красивые!".⁵ Когда биографы стали писать об увлечениях Ходорковского, мы могли узнать, что он большой любитель дорогих автомашин и быстрой езды (как и Брежнев). Еще он был владельцем самой большой в России коллекции портмоне или бумажников класса «люкс» из всех видов кожи — от свиньи и теленка до страуса, змеи и крокодила. Во многих из этих портмоне была вмонтированная металлическая пластинка — надо было зашишать сердце и от стрел Амура и от пули наемного убийцы.

Нефтяной бизнес ЮКОСа оказался настолько успешным, что уже в 1997 году М. Ходорковский почти со всей своей командой перешел из «Менатепа» в ЮКОС и сделал ЮКОС и связанный с ним «Роспром» центром своей деловой империи. После августа 1998 года «Менатеп» рухнул, но это не нанесло большого ущерба бизнесу Ходорковского. В собственности его группы находились теперь несколько крупнейших месторождений и промыслов и несколько крупных нефтеперерабатывающих предприятий. Основным и наиболее перспективным приобретением ЮКОСа считалось сверхкрупное и потенциально сверхэффективное Приобское нефтяное месторождение с центром в городе Нефтеюганске.

ЮКОС проводил энергичную экспансию и в смежных отраслях — шинные заводы, танкерный транспорт, автозаправочные станции. Но у ЮКОСа сохранялись сильные позиции и в пищевой и текстильной промышленности, в промышленности стройматериалов и в строительстве. Очень ценной частью кампании стал комбинат «Апатит» — самое крупное предприятие по производству концентрата химических удобрений.

Главными акционерами и собственниками ЮКОСа были, кроме Ходорковского. Леонид Невзлин, Платон Лебедев, Владимир Дубор, Михаил Брудно и Василий Шахновский. Самым успешным в истории компании стал как раз 2003-й год. Только в первом полугодии добыча нефти в ЮКОСе поднялась на 20,6% и составила 39 миллионов тонн. Объем нефтепереработки возрос на 19,8% и составил 18,1 млн тонн. Выручка от реализации за шесть месяцев составила 7,7 млрд долларов. После уплаты налогов и амортизационных отчислений чистая прибыль компании составила 2,2 миллиарда долларов — в 1,8 раза больше, чем в прошлом году. Именно в 2003 году правление ЮКОСА приняло решение выплатить в качестве дивидендов по акциям не менее двух миллиардов долларов. Было решено также расширить финансирование некоторых политических партий на выборах в Государственную Думу. Основными получателями денег ЮКОСа стали «Яблоко», «Союз правых сил» и КПРФ. В руководстве компании рассчитывали провести в Думу немало «своих» людей, надеясь получить в новой Думе сначала «блокирующий пакет» мандатов, а еще через несколько лет — и «контрольный пакет».

Ходорковский открыто заявлял, что он будет работать в нефтяной отрасли только до 2007 года, а после этого начнет заниматься политикой. Что ж, для политика пребывание в тюрьме — это очень хорошая школа и существенная часть его политической биографии. Сам Ходорковский и все его сторонники и защитники объявили поэтому его арест политической акцией.

Однако обвинительное заключение по «делу Ходорковского» не содержит никаких политических обвинений.

В ЧЕМ ОБВИНИЛИ ХОДОРКОВСКОГО?

Вскоре после ареста М. Ходорковского «Справка по уголовному делу А18/41-03» появилась на интернет-сайте информационного агентства «Интерфакс». Полностью этот документ был опубликован только газетой «Коммерсантъ».⁶ Все остальные газеты дали лишь краткое изложение этой справки или не цитировали ее вовсе (например, газета «Советская Россия»).

М. Б. Ходорковскому было предъявлено обвинение по семи статьям Уголовного кодекса. Речь шла о банальных уголовных преступлениях: хищении как государственных средств, так и доверенных ему средств частных лиц, уклонении от уплаты налогов (физического лица и организации), мошенничестве и подделке документов, злоупотреблении доверием и неисполнении решений суда. В большинстве случаев указано: «в крупных размерах» или даже «в особо крупных размерах*.