Владимир Путин: Четыре года в Кремле.
Шрифт:
Предложение о возвращении Ленинграду его прежнего исторического имени Санкт-Петербург исходило от Анатолия Собчака, оно рассматривалось на одном из заседаний Верховного Совета СССР еще весной 1991 года. Мы не поддержали этого предложения. Однако Ленсовет принял решение провести референдум среди жителей города. Разгорелась острая и нервная борьба. С призывом о сохранении наименования «Ленинград» к жителям города обратился Президент СССР Михаил Горбачев. А патриарх Алексий 11 призвал вернуть городу имя святого апостола Петра. В референдуме приняло участие 64,7% избирателей, из которых около 55% высказались за возвращение городу наименования Санкт-Петербург. Это была не слишком убедительная победа, но итоги реферерендума были утверждены 6 сентября Указом Президиума Верховного
Было отвергнуто и неоднократно выдвигаемое Собчаком предложение о перезахоронении тела В. И. Ленина на Волковом кладбище в Ленинграде, рядом с могилой его матери. Собчак ссылался на некое завещание Ленина, которого никогда не существовало. Эта была у Собчака какая-то навязчивая идея. Он разрабатывал даже ритуал перезахоронения, а также превращения Мавзолея в музей большевистского террора, в котором целый подземный этаж был бы отведен под экспозицию «военный коммунизм и ленинский террор».
Собчак признавал, что даже через много лет, уже в парижской эмиграции, ему снились сны с подробными деталями переноса тела Ленина из Мавзолея в Москве в Санкт-Петербург с участием Святейшего патриарха, Бориса Ельцина, Бориса Немцова и самого Собчака. Во сне (или в мечтаниях Собчака) Ельцин после выноса тела Ленина из Мавзолея тут же на Красной площади объявляет миру о своем уходе в отставку и о назначении Бориса Немцова новым премьером и исполняющем обязанности Президента Российской Федерации. «Звучит “Реквием” Моцарта, который исполняет оркестр под управлением Ростроповича... В Санкт-Петербурге на Волковом кладбище под барабанную дробь и крики возмущенной толпы гроб с телом Ленина опускается в могилу».4
Это были странные и даже болезненные видения и переживания, которые для самого Собчака стали причиной серьезного сердечного заболевания. Не было поддержано и еще одно предложение Собчака: снести в городе все памятники и бюсты Ленина, а их в Ленинграде было более 200, и создать из них специальную аллею в Южно-Приморском парке имени Ленина. Собчаку не удалось даже снять памятник Ленину у Смольного. Эта странная война Собчака с памятниками стала одной из причин падения его популярности среди жителей города, хотя дела здесь могли пойти и иначе.
Мэрия обладала большими властными полномочиями, чем Ленсовет и Ленгорисполком вместе взятые. К тому же в городе после 20 августа не было ни обкома, ни горкома, ни райкомов КПСС. Резко уменьшилось и количество проблем, которые в прошлом можно и нужно было решать только в Москве. Понятие и практика суверенитета распространялись теперь и на Санкт-Петербург.
Мэрия перебралась в большое здание Смольного, к которому в городе привыкли относиться как к центру власти. Анатолий Собчак занял здесь большой кабинет на третьем этаже, а Владимир Путин расположился в одном из кабинетов на первом этаже. Портреты Ленина и Кирова были сняты во всех кабинетах Смольного заранее, и на вопрос коменданта о новом портрете Путин ответил, что хотел бы видеть у себя в кабинете портрет Петра Первого. Его пожелание было исполнено.
Осенью 1991 года ситуация в Санкт-Петербурге непрерывно ухудшалась. Магазины были пусты, в городе не хватало самого необходимого. В декабре положение стало угрожающим, а в январе 1992 года, после распада СССР и «либерализации» цен, в северной столице опустели прилавки всех продовольственных магазинов. В бывшем блокадном Ленинграде снова возникла угроза голода, хотя в стране два года подряд собирали хорошие урожаи и не было войны. Собчак начал опасаться голодных бунтов, потому что у жителей города росли чувства отчаяния и страха.
Мэрия проявила в этих условиях большую решительность и энергию. Были разблокированы стратегические запасы продовольствия и других товаров, которые имелись на военных и иных складах. Анатолий Собчак обратился за помощью к президенту
США
Многие свои действия по спасению города от голода Собчак проводил почти тайно, не информируя газеты, радио и телевидение. Он объяснял это боязнью паники среди жителей города, многие из которых еще помнили страшные годы германской блокады и голодную смерть сотен тысяч ленинградцев. Но были у него, конечно, и опасения за свою репутацию: ведь многие коммунисты говорили, и не без оснований, что именно Горбачев Ельцин и Собчак довели страну и город до такого бедственного состояния.
Взаимное отчуждение мэра и жителей города возрастало. Это очень обижало Собчака, но еще больше обижало его жену Людмилу Нарусову. В одном из недавних интервью она говорила, вспоминая зиму 1991/92 года: «Город пережил эту зиму, не заметив перебоев только потому, что из-за границы шло продовольствие под честное слово Собчака. Все эта хранилось в глубокой тайне, потому что муж считал, что город не должен знать, что спустя полвека ему угрожает новая блокада. Но когда в честь прихода корабля в мэрии устраивался прием и весь город видел мэра и его жену нарядно одетыми, журналисты смаковали это как могли: мол, Собчак — мастер презентаций, он только и делает, что ходит на приемы. И когда я говорила: “Что же ты никому не расскажешь, что за этим стоит?” — он отвечал: “Люди сами должны понимать”. Не поняли. Под нашими окнами на Мойке сутками стояла толпа с лозунгами: “Собчак хочет стереть имя Ленинграда с лица земли”. Люди очень быстро забывают судьбоносные веши вроде возвращения городу его исторического имени, их больше волнует цена на колбасу».5
Вряд ли следует удивляться тому, что жители Санкт-Петербурга так и не полюбили свою первую леди.
Город на Неве пережил тяжелейшую ситуацию 1991—1992 годов не только благодаря гуманитарной помощи Запада, но и благодаря той большой работе, которую проводил в эти месяцы новый аппарат мэрии.
Это признавал и сам А. Собчак. Еще в 1998 году, работая над новым изданием книги «Из Ленинграда в Санкт-Петербург», он писал: «Сложнейшая ситуация 1991—1992 годов многому нас научила, помогла новым структурам городской власти окрепнуть и проверить себя в первом настоящем деле: как на фронте еще не обученные солдаты после первых же боев обретают столь нужный и необходимый опыт, так и работники новых городских структур прошли в эти годы испытание на прочность. Многие не выдержали этого испытания, и мы были вынуждены избавляться от них. Зато именно тогда сформировалась команда, которая в последующие годы дала российскому правительству несколько вице-премьеров и министров: Г. С. Хижа, А. Б. Чубайс, А. А. Большаков, С. Г. Беляев, А. Л. Кудрин, В. В. Путин и другие».6
Осенью 1992 года и в 1993 году угроза голода в Санкт-Петербурге отступила, но положение было еще очень тяжелым, как, впрочем, и во всей Российской Федерации. Состав российского правительства, а также ближайшее окружение Ельцина часто менялись. В стране отсутствовала политическая стабильность, не было ясной экономической и национальной политики. Отношения центра и регионов не были урегулированы. Не было устойчивой Конституции не было понятных и соответствующих новым реальностям законов. И промышленное, и сельскохозяйственное производство переживали упадок, но жизненный уровень населения страны падал еще быстрее. Инфляция составляла не сотни, а уже тысячи процентов в год. Росла и преступность всех видов и форм. Шло почти открытое разграбление ресурсов России. Положение дел в Москве было все же лучшим, чем в провинции. Но Санкт-Петербург задыхался от кризиса.