Владимир Путин: Четыре года в Кремле.
Шрифт:
Анатолий Собчак мечтал сделать город не только центром международного туризма, но и центром российской науки и культуры. Однако многие общественные деятели и западные наблюдатели называли, и не без оснований, Санкт-Петербург «столицей российской преступности». В отличие от Юрия Лужкова в Москве, петербургский мэр Собчак не смог в своем городе отказаться от чубайсовских авантюрных схем «народной приватизации». В городе по дешевке переходили в частные руки многие крупные промышленные и торговые предприятия. Знаменитый судостроительный «Балтийский завод» был продан за 15000 ваучеров — это 150 миллионов рублей по номиналу ваучеров. Для покупки магазина детского питания «Малыш» на Невском проспекте потребовалось 70 тысяч ваучеров, так как балансовая стоимость магазина составляла 701 миллион рублей по ценам 1993 года, это была смехотворно
Но у российских граждан не было и таких денег. И хотя участие иностранных граждан в ваучерной приватизации было запрещено, за многими сделками 1992—1993 годов стояли разного рода западные дельцы. В западной печати можно было встретить тогда немало сообщений о покупке в Санкт-Петербурге крупных «кусков» собственности британскими и голландскими фирмами по явно заниженным ценам. Знаменитый «Гостиный Двор» на Невском был куплен лондонским магазином за полмиллиона долларов, но ведь за такую цену в центре Лондона трудно было бы купить даже обычную квартиру. Одна из британских биотехнологических фирм купила в Санкт-Петербурге здание бывшего секретного бактериологического института и открыла там свой филиал. Все эти сделки происходили без аукционов, скрытно, через посреднические фирмы. Бюджет Санкт-Петербурга от этих сделок почти ничего не получал.
Собчак не был экономистом, не знал экономики и не любил заниматься хозяйственной деятельностью. Но Ленинград и в советское время был не слишком благополучным городом. Здесь было 1,5 миллиона пенсионеров, на содержание которых уходило до 40% городского бюджета. Жилой фонд был изношен, около 50% жителей теснились в коммунальных квартирах и в домах без лифта. Почти миллион рабочих, инженеров и ученых Ленинграда были заняты в военной промышленности, которая уже во времена Горбачева переживала упадок.
В этих условиях Собчак все больше и больше полномочий передавал Путину. Большой объем полномочий имел в питерской мэрии и Владимир Яковлев. Уже в 1993 году Яковлев был назначен на пост первого заместителя мэра. Вскоре такой же ранг получил и Алексей Кудрин. Однако в коридорах питерской власти многие знали и понимали, что вторым человеком по реальной власти в городе является именно В. Путин, Но он, как тогда говорили, не «светился». Его фотографии не появлялись в газетах. В сообщениях о разного рода встречах и переговорах, происходивших в Санкт-Петербурге, почти всегда можно было встретить упоминание о В. В. Путине, но без всяких подробностей. Поэтому некоторые журналисты говорили о нем как о «человеке из информсводки».
Было очевидно, что Путин персонаж влиятельный. Но было неясно, на чем держится это влияние. Большинство даже крупных чиновников в самой мэрии не догадывались о личной близости Собчака и Путина, так как общались они больше всего во время зарубежных поездок, оставаясь один на один. Влияние Путина было основано на его успешной деятельности, на интеллекте, на знании немецкого языка, на хорошем знании стиля европейской жизни и бизнеса, на умении общаться, на обаянии, которое проявлялось, однако, не в публичных выступлениях, а на узких совещаниях и при разговорах в его кабинете.
Путин не был оратором в том смысле, в каком им был Собчак. Но по уровню личных способностей он существенно превосходил Собчака; в то время как Собчак блистал красноречием на светских приемах, Путин делал много черновой и рутинной работы, без которой жизнь большого города была бы невозможной. «Мэр не должен быть завхозом! Он должен думать!» — эти слова не раз можно было слышать от Собчака. Однако направление мыслей Собчака часто было весьма причудливым. Вся советская история Ленинграда виделась ему почти исключительно в темных красках, как история преступлений и репрессий. Он почти не общался с рабочими и инженерами оборонных предприятий — ведущей отрасли в городе.
Тяжелая ситуация в этом секторе экономики была, конечно, результатом политики Горбачева, Ельцина, Гайдара, Черномырдина, но не Собчака. Однако питерский мэр своим невниманием к рабочему классу города усугублял ситуацию. Осенью 1991 года, в самые тяжелые месяцы для пенсионеров и рабочих, Анатолий Собчак, торжествуя по поводу переименования Ленинграда в Санкт-Петербург, устроил большой прием, на который пригласил из Парижа Великого князя Владимира Кирилловича Романова — тот считался главным среди большого числа дальних и ближних родственников последнего российского царя Николая Второго.
Крайне неприязненные отношения сложились у Анатолия Собчака с генералами из штаба ЛВО и адмиралами Балтийского флота. Собчак сам писал и говорил об этом позднее и не раз, но связывал это почему-то только со своим негативным отношением к войне в Чечне. Однако эта война началась в ноябре 1994 года, а неприязненные отношения с питерскими военными были очевидны уже в 1991 — 1992 годах. Это очень удивляло и В. В. Путина, он писал позднее: «Анатолий Александрович Собчак был человеком эмоциональным. Он всегда любил быть в центре внимания, чтобы о нем говорили. При этом ему, как мне казалось, было отчасти все равно, ругают его или хвалят. В начале своей работы в Ленсовете он несколько раз позволил себе резко высказаться об армии. Назвал генералов тупоголовыми... Пришлось к красному словцу, в запале, вот и сказал. Ему казалось, что широкая общественность поддерживает такое мнение, вот и лепил. Ошибка. А генералы его на дух не переносили. Как-то было заседание военного корпуса или что-то в этом роде. Сам он член военного совета Ленинградского военного округа, и это заседание у него в планах стояло. А тут Алла Борисовна Пугачева в город приезжает. Он мне говорит: “Слушай, позвони генералам и скажи, что я не приеду”. Он на самом деле хотел Пугачеву встретить. А генералы и так уже из-за него перенесли заседание, неудобно, обидятся. “Надо, — говорю, — ехать”. “Ну скажи, что я заболел”. И все-таки уехал в аэропорт встречать Пугачеву. Я звоню командующему: “Вы знаете, Анатолий Александрович не приедет. Он заболел”. “Да? Ну спасибо, что сказали”. Недели через две мы с командующим встречаемся, и он мне с обидой говорит: “Значит, заболел, да?” Оказывается, видел по телевизору, как Собчак встречал Пугачеву и потом поехал на ее концерт. И тут же нехорошо отозвался об Алле Борисовне, хотя она была здесь совершенно ни при чем: “Вот этих, значит, встречать у него время есть? Даже болезнь превозмог. А заняться государственными делами времени нет?”.7 Таких примеров высокомерного и пренебрежительного отношения Собчака к достойным людям было, к сожалению, много.
Владимир Путин сам был офицером, он понижал нужды и проблемы армии, и отношения мэрии с командованием ЛВО и Балтийского флота поддерживались главным образом через него. Под его контролем находились и главные силовые структуры города. Путин поддерживал нормальные деловые связи с большинством фракций Петербургского Совета, а позднее и Законодательного собрания Санкт-Петербурга. Однако главные его усилия были в 1992—1993 годах направлены на создание в городе таких условий, при которых сюда могли бы идти западные инвестиции. Путин приложил много усилий для создания в городе первой валютной биржи и для подписания многих экономических и консультативных соглашений между питерской мэрией и западными партнерами. Комитет по внешним сношениям способствовал приходу в город крупных германских финансистов. Не без помощи Путина в Петербурге был открыт Дрезденский банк, и это был один из первых иностранных банков на территории России. Солидные иностранные вложения позволили, в частности, модернизировать городские гостиницы «Европа» и «Невский палас».
Анатолий Собчак видел работу Владимира Путина лучше других, и знал, что многие уже тогда называли Путина «серым кардиналом» города. Однако Собчак не выказывал по этому поводу никакой тревоги или зависти. Напротив, число поручений, которые мэр давал Путину, все время росло, ибо, как признавал позднее сам Собчак, «я видел, что Путин способен и может делать гораздо больше». На время своих отъездов из города Собчак, продолжал оставлять Путину незаполненные бланки мэрии, на которых заранее ставил внизу свою подпись. Это было проявлением очень высокого доверия, и В. Путин весьма этим доверием дорожил. Но и в другое время Собчак почти никогда не подписывал важных деловых бумаг, если на них не стояла виза Путина.