Владимир Путин: Четыре года в Кремле.
Шрифт:
Литература
1. «Вашингтон пост», 22 ноября 1999.
2. «Фигаро», 2 декабря 1999.
3. «Тагесаниайгер», 22 декабря 1999.
4. «Хандельсблат», 20 марта 2000,
5. «Франс суар», 7 февраля 2000.
6. «Итоги», 8 февраля 2000, с. 13.
7. «Обсервер», 27 марта 2000.
8. «Мундо», 27 марта 2000.
9. «Коррера делла сера», 28 марта 2000.
10. «Бостон глоб», 28 марта 2000. П. Материалы Департамента информации и печати МИД РФ.
12. «Мундо», 30 мая 2000.
13. «Российская газета», 12 апреля 2000.
14. «Коммерсантъ-Власть», 30 мая 2000.
15. «Известия», 14 апреля 2000.
16. «Дипкурьер НГ», июнь 2000, прилож. к «Независимой
17. «Независимая газета», 18 мая 2000.
18. «Общая газета», 15—21 июля 2000.
19. «Таймс». 18 июля 2000.
20. «Коммерсантъ-Деньги», 26 июля 2000, с. 11.
21. Цит. по журналу «Коммерсантъ-Власть», 1 августа 2000, с. 27.
22. «Асахи», 7 сентября 2000.
23. «Век», 8—14 сентября 2000.
24. «Сегодня», 7 октября 2000.
25. «Время новостей», 31 октября 2000.
26. «Сегодня», 28 декабря 2000.
27. «Московские новости», 26 декабря 2000 — 2 января 2001.
СТИЛЬ и личность
Успех Владимира Путина как государственного деятеля, как политика и как человека удивил многих наблюдателей, но некоторых вовлеченных в политику или в бизнес людей этот успех напугал. Это порождало попытки приземлить и принизить «феномен Путина» и личность нового российского лидера, представив его лишь как неожиданно и случайно выдвинувшегося во власть чиновника.
По мнению политолога Автандила Цуладзе, которое он высказывал еще в начале 2000 года, Владимир Путин — это вовсе не политик, а «энергичный новичок из чиновников второго плана, выдвижение которого стало возможным только потому, что Ельцин и его режим исчерпали в своей кадровой политике весь запас политических “звезд”». Цуладзе уверял своих читателей, что «главной причиной успеха этой новой генерации ельцинских выдвиженцев является их исполнительность, высокая работоспособность, мертвая хватка, отсутствие каких-либо идеологических установок, прагматизм и жесткость».1
Некоторая доля истины в этой оценке есть, но не главная. Чиновник второго плана, назначенный премьером, если у него нет больших внутренних резервов и выдающихся, хотя и не проявленных в полной мере ранее способностей, станет всего лишь чиновником «первого плана», как это и произошло с Черномырдиным, Кириенко или Степашиным, но не случилось с Путиным.
Можно было встретить и более грубые, даже злые суждения о превращении Путина-чиновника в крупного политика. Еще летом 1999 года, рассуждая о судьбе и перспективах выдвигаемых Ельциным «преемников» из числа близких ему чиновников, Сергей Пархоменко из «Итогов» писал: «Одна из фундаментальных аксиом мирового политического процесса, непреложность которой подтверждена опытом двух с лишним столетий развития демократических режимов Старого и Нового Света, состоит в том, что сделать из вчерашнего серого чиновника сегодняшнего всенародного лидера — нельзя, А громоздить одну на другую попытки опровергнуть это правило — не только ошибочно, но и преступно. Потому что случайные люди вообще не становятся президентами великих стран. Или Россия — страна недостаточно великая?»
Возвращаясь после победы Путина на выборах 26 марта к этой своей мысли, С. Пархоменко вовсе не пытался как-то признать свое заблуждение по отношению к новому президенту. Нет, автор начинает доказывать теперь, что своим ошибочным выбором Россия показала, что она действительно страна «недостаточно великая» и поэтому не может считаться полноправным членом общества «взрослых» мировых держав.2 Спорить с Пархоменко бесполезно,
Вспомним Германию после краха Гитлера. Разве Конрад Аденауэр, ставший здесь в возрасте 73 лет первым канцлером ФРГ, не был при Гитлере «серым чиновником»? Но сегодня мы неизменно упоминаем его в списке величайших реформаторов XX века. Также и Людвиг Эрхард, которого не без оснований считают автором германского «экономического чуда», был во времена Гитлера малоизвестным сотрудником института конъюнктурных исследований в Нюрнберге. Думаю, что не случайно сам В. Путин на вопрос о политических лидерах, которые ему наиболее интересны, называет обычно де Голля и Эрхарда.
Для чиновника тоталитарной бюрократической системы — даже на высших ее этажах — внешний облик, возраст, манера одеваться, ораторские способности, даже интеллект не имели существенного значения, ибо аппаратная власть анонимна. Только в романе или кинофильме автор и режиссер думали, как должен выглядеть тот или иной персонаж. Известный режиссер Михаил Ромм говорил, имея ввиду стереотипы советского кино, что министр на экране может быть толстым и солидным, но заместитель министра должен быть худым и подвижным. Премьер-министр должен быть мудрым и излучать силу, а носителем высшей мудрости может быть только секретарь ЦК.
Но демократическое государство тоже не может существовать без крупных бюрократических структур, в которых чиновники работают по правилам и порядкам авторитарного механизма. Совершенно другие требования предъявляет демократическое общество к публичным политикам. Этих людей нам показывают крупным планом с экранов телевизоров, и они уже своим обликом и поведением должны вызывать у граждан доверие и уважение. Здесь даже мелочи имеют значение. Но из этого вовсе не следует, что ни один из крупных чиновников не способен при необходимости и желании стать также и крупным политиком.
Мне уже приходилось ранее писать о том, что настоящих политиков невозможно подготовить в каких-либо институтах или академиях. Хороших чиновников обучают сегодня в России в Академии государственной службы, как ранее партийных чиновников готовили в высших партийных школах разного уровня. Инженеров, врачей, учителей и офицеров готовят в училищах, институтах и университетах. Труднее подготовить директоров школ и заводов, главных врачей больниц, командиров полков и дивизий, так как их работа требует не только квалификации, но и опыта. Но никто не готовит мэров городов, губернаторов, премьеров и президентов, то есть людей, которые должны отвечать за все и уметь принимать самостоятельные решения в неожиданных ситуациях, а также убеждать людей и отстаивать свои предложения и взгляды в публичных выступлениях. Назначая или выбирая людей на такие посты, мы надеемся на таланты человека, на внутренние резервы его личности. Если этих талантов или резервов не обнаруживается, мы получаем не политического руководителя, но лишь еще одного высокопоставленного чиновника.