Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти
Шрифт:
Все черты, свойственные театру, уже были и в характере игры Высоцкого. Шел двусторонний процесс взаимообогащения — отдавая всего себя работе в театре, он очень много брал от каждого из своих коллег и товарищей в отдельности. Некоторым зрителям казалось, что другие актеры, работающие на сцене, читают, как Высоцкий, — в его манере. На самом деле все было сложнее: и Высоцкий в своей манере многое взял от театра, от Любимова. А так как он обладал огромным темпераментом и поэтическим даром, то в нем эта таганская манера более всего сфокусировалась. Кроме того, его голос был уже заявлен на всю страну, поэтому и было такое восприятие — все читают, как Высоцкий...
Интересны
Высоцкий очень вырос как актер за последние полтора года. Не было роли, чтобы все это воплотить полностью. Тогда же, после какого-то вечернего спектакля, он устроил концерт для актеров и исполнял свои песни часа два. Многим стало понятно, что ему тесно в его маленьких ролях, что его энергетика направит его на поиски своего пути.
В декабре 1965 года Н.Губенко поступил на режиссерский факультет ВГИКа, но продолжает работать в театре. Большинство его ролей постепенно перейдет к Высоцкому: Керенский в «10 днях...», Чаплин и Гитлер в «Павших...», в 1969 году — летчик Янг Сун в «Добром человеке...».
ОДЕССКАЯ КИНОСТУДИЯ 1966 г.
Высоцкий — дитя стихий, я не видел второго такого же по выносливости.
Он неутомим, как горная река, как сибирская вьюга, и это не метафора —
увы! — он так же беспощаден к себе в работе, как и упомянутые явления природы.
Только ему это дороже стоит — жизни и здоровья.
Вениамин Смехов
Это был очень успешный год. Первая большая роль в театре, первый фильм, принесший настоящий успех...
Встречали Новый год семьей и с друзьями на квартире в Черемушках. Саша Евдокимов, Сева Абдулов и Гена Ялович принесли елку и установили в ведре с песком. А Нина Максимовна, надев маску Деда Мороза, раздала всем мешок игрушек и гостинцев.
19 января Высоцкий дважды выступал в сборном концерте в МГУ: сначала в Доме культуры, затем на химическом факультете.
О своем участии в концерте на химическом факультете вспоминает Юлий Ким: «Какой-то факультет МГУ праздновал свой юбилей и пригласил на этот юбилей массу всякого народа потешать себя. Там были какие-то кукольники, эстрадники, очень много народу, и был приглашен Высоцкий. Каждому приходилось минут по пятнадцать. Высоцкого не отпускали сорок минут, и после него я выступал пятым или шестым, и все равно впечатление от Высоцкого было настолько сильное, что все, кто, кроме меня, после Высоцкого выступал, — все пели, как в вату, зал не мог их воспринимать. Даже я, уже выступая пятым после Высоцкого, — какие-то свои песенки совершенно на фоне этого мощного эха не звучали. И я ушел, не выполнив своих пятнадцать минут даже наполовину, спел 2-3 песни, помню, и тут же ретировался за кулисы».
В первом номере журнала «Театр» за этот год опубликовано короткое интервью с Высоцким по поводу необходимости спортивного тренажа для артиста.
16 февраля началась работа театра над поэтическим представлением по произведениям В.Маяковского — «Послушайте!». В
В.Золотухин: «Такое эмоциональное воздействие, что и говорить не о чем. Пьесу срочно ставить».
В.Высоцкий: «Образ Маяковского — глыба. Очень современное произведение. Даже война — все звучит ярко. Это продолжение линии театра».
24 мая в театре вывешивается список с фамилиями участников будущего представления. Играть поэта революции будут пять актеров, и у каждого будет звучать своя тема. Текст был распределен, и начались репетиции.
Будущий спектакль консультируют Н.Эрдман и В.Шкловский, близко знавшие Маяковского.
«ПОСЛЕДНИЙ ЖУЛИК»
Осенью прошлого года Высоцкий ездил в Ригу на киностудию заключать договор о работе над песнями для фильма «Последний жулик». А в марте 66-го года он выезжает на несколько дней в Сочи для уточнения тематики песен. Согласно сценарию А.Сазонова и З.Паперного, картина должна была повествовать о том недалеком дне, когда в стране откроются двери последней тюрьмы и из нее выйдет на свободу последний жулик. Основная идея фильма — показать, как социальные условия могут освободить человека от пороков, свойственных капиталистическому обществу.
Художественным руководителем фильма был Михаил Калик, режиссерами-постановщиками — Вадим Масс и Ян Эбнер, музыку к фильму и к текстам песен Высоцкого написал Микаэл Таривердиев, роль главного героя исполнял Николай Губенко. Для 25-летнего Н.Губенко это была пятая роль в кино.
У режиссеров и композитора возникла идея «прошить» весь фильм песнями. М.Таривердиев: «Мы с Эбнером и Каликом думали, как уйти от обыденности фильма, сделать его острым. Ведь не все можно сказать словами. А если попробовать сказать через музыку и стихи? Тогда и возникла эта идея. И когда Эбнер стал делать заново режиссерский сценарий, я ему сказал: вот здесь, здесь и здесь можно будет поставить какие-то песни. Тут, например, про моды — как они влияют на различные ситуации и отношения в этом мире, тут — песня-вступление, а в финале — песня, которая как бы все подытожит. Самих песен еще не существовало. Вот тогда-то я и предложил Высоцкого.
В то время мои творческие интересы вращались в кругу двух поэтов — Ахмадулиной и Вознесенского. Белла тут абсолютно не подходила, а Андрей по каким-то своим причинам не мог этим заниматься. Оставался, на мой взгляд, один человек, который смог бы это сделать, — Высоцкий. Владимир был очень сатиричен, остро чувствовал слово и ситуацию. Я ему позвонил, и он дал согласие. Меня это совершенно не удивило — я полагал, что он всегда охотно откликнется на подобные предложения. Это позже я узнал, что он был очень избирателен и многим отказывал...
Сперва были написаны стихи, потом музыка — обратного у меня не бывает. Задавалась ли ему тема? Конечно. Он знакомился со сценарием и писал уже для конкретных эпизодов».
Договор о написании песен был утвержден директором Рижской киностудии 2 июня 1966 года, и началась работа...
Вспоминает М.Калик: «Мы втроем сидели в маленькой квартирке у Таривердиева. Микаэл сидел у рояля — подбирал музыку, а Володя импровизировал. Это был момент, которого я никогда не забуду... Истинное творчество, веселое и пенистое, как шампанское. Как это было замечательно смешно, остроумно и в то же время передавало страшную суть через комическую форму. Но этот фейерверк, праздник фантазии никому из создателей славы не принес».