Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти
Шрифт:
Собственный профессионализм выгодно оттеняется «бездарностью» Высоцкого. В интервью «Комсомольской правде» 3 июля 1998 года, озаглавленном «Актер Дыховичный учил Высоцкого водить “мерседес”», профессиональный инструктор рассказывает: «Володю я учил, это правда, хотя научить так и не удалось. У него не было к вождению никаких способностей, он постоянно попадал в аварии, машины бил без конца».
Анализ многократных аварий Высоцкого показывает, что они были, скорее, следствием не неумения, а его неуемного характера.
А Дыховичный, разогнавшись от автомобильной темы, обозначил свое особое отношение к основной профессии Высоцкого – профессии актера. В интервью под броским заголовком «Высоцкий не был артистом, но хотел им быть»
«Все говорят…» Кто «все»?
Послушаем Аллу Демидову: «Он был неповторимым актером. Особенно в последние годы. А как же иначе – при такой судьбе? И все же, что определяло его актерскую личность? Духовная сущность. Острая индивидуальность. Неутоленность во всем. Сдержанность выразительных средств и неожиданный порыв. Уникальный голос. Многосторонняя одаренность.
Он абсолютно владел залом, он намагничивал воздух, он был хозяином сцены. Не только из-за его неслыханной популярности. Он обладал удивительной энергией, которая, саккумулировавшись на образе, как луч сильного прожектора, била в зал. Это поле напряжения люди ощущали даже кожей».
Михаил Ульянов: «Я считаю три его работы выдающимися актерскими свершениями по проникновенности, творческой «самосжигаемости» и отдаче: Хлопуша, Гамлет, Жеглов. Чем, мне кажется, они выделяются из ряда других хороших, настоящих актерских работ? Тем, что в них проявился его «личностный звук». Это не были актерские, лицедейские работы – это был крик его души, его проблем, его боли. В наше искусство он вложил кирпич правды, истинности, истовости российской, как московский человек и русский актер».
Геннадий Полока: «Он фантастический был артист! Помимо темперамента он обладал способностью полностью трансформироваться до неузнаваемости…»
И еще об актерских способностях Высоцкого от Леонида Филатова, которому чуждо было чувство зависти: «…или – «Место встречи изменить нельзя». Он проговаривает очень внятно и быстро огромную фразу, и вдруг какой-то удар! Когда он кричит: «Шарапов!» И в этом невероятная мощь, это продукт Высоцкого – оратора и поэта. Разработанная глотка, разработанные губы… Не случайно он был таким замечательным характерным артистом – об этом мало кто знает… Как он показывал разные типы, национальные говоры всевозможные! У него была просто бездонная шкатулка образов…»
В интервью М. Цыбульскому на вопрос «Какое ваше мнение о Высоцком-киноактере?» народный артист России, оператор-постановщик Вадим Юсов ответил так: «Самое высокое. Человек владел профессией. И не только профессией киноактера, но и профессией театрального артиста. То, что мне удалось увидеть в Театре на Таганке, было сделано очень хорошо, с большой отдачей. У него очень мощная актерская энергетика».
В предыдущей главе приведены блистательные отзывы о драматическом таланте и артистизме Высоцкого, которые можно дополнить многократно. И вот еще один. Юрий Башмет: «Но как ни крути, в актерском мире, например, есть гениальные актрисы – Инна Чурикова, Марина Неелова. Но если мы начнем вспоминать актеров-мужчин, их будет гораздо больше, и они будут значительнее: Иннокентий Смоктуновский, Владимир Высоцкий, Никита Михалков, Олег Меньшиков».
Имя Высоцкого-актера вписано в историю мировой культуры как исполнителя роли Гамлета, наряду с Михаилом Чеховым, Полом Скофилдом, Иннокентием Смоктуновским и другими…
Вспоминает Леонид Филатов: «Он был очень интересен как партнер. Но совершенно особенно он воздействовал на зал. Я с ним в «Галилее» Бертольда Брехта играл. И он странно, рыком каким-то забирал все выше, выше, выше, выше… И вдруг обрыв! И вот он уже снова выползает в зал, на мягких лапах каких-то… Что это за формальные фокусы какие-то? Нас так не учили. Нас учили: петелька – крючочек, сверхзадача, цепляться за партнера… А здесь как будто ничего этого нет.
Он был очень отличающийся от всех. ОТ ВСЕХ! И когда говорят, что поэт был великий, а актер – так себе, не верьте. Просто он был вне правил. В другой системе координат».
Очевидно, почувствовав себя «белой вороной», Дыховичный сам же себя опровергает: «При том что знаменитый монолог Хлопуши никакой Губенко не мог сыграть, как играл Высоцкий, – просто у Володи было внутри невероятное поэтическое чувство» (август 97-го).
И еще: «Я бы сказал, что он был прекрасным показчиком. И это не был актерский показ, это было нечто другое. Он показывал интонации – удивительное владение звуком… И оно было у него индивидуальным, свойственным только ему. Володя мог имитировать любую иностранную речь. Он имитировал настолько точно, что японцы, сидевшие за соседним столиком в ресторане, долго прислушивались, не понимая, что это за диалект или наречие японского языка. Он идеально улавливал человеческую интонацию, в том числе и национальную. В основном Володя специализировался на показе начальников – это было замечательно и невероятно смешно» (январь 98-го).
Получается по Дыховичному – не актер Высоцкий, а лишь «показчик»…
А вот фрагменты из интервью 2007 года: «Я помню, он потрясающе играл Хлопушу в «Пугачеве», очень хорошо играл какие-то характерные, очень жесткие вещи: всегда очень точно формулировал внутренние задачи роли и очень точно это отыгрывал. <…> Володя очень хорошо играл Свидригайлова. Гамлет – это не совсем его роль. Но именно она запомнилась большей части интеллигенции, критикам… Высоцкий играл Гамлета очень жестко. Это не был сомневающийся, чувствительный Гамлет, что для многих казалось творческим откровением. Так оно и было, и наблюдать за Высоцким в роли датского принца было интересно. <…> Он прекрасно играл Лопахина. Тонко и менее экстравагантно, чем Гамлета. Но это была выдающаяся работа, так же как и Хлопуша… Володя в этих ролях был очень живой, очень легкий. Еще он прекрасно играл Керенского, эдак куражно! <…> Играть с ним было легко, потому что он был умным человеком, умным актером. <…> Вообще, Володя – действительно необычный талант… И на сцене, да и в жизни, в нем просыпались какие-то удивительные силы!»
По этим противоречивым высказываниям создается впечатление, что актерский профессионализм Высоцкого оценивали совершенно разные люди. Который из них был действительно Дыховичным?
Есть о Высоцком и добрые воспоминания, о том, как тот подтолкнул робкого Дыховичного к концертному выступлению перед большой аудиторией: «Я не такой уж выдающийся бард, но ему очень нравились песни, которые я пел, он считал, что я должен зарабатывать этим на жизнь. Я ужасно стеснялся, а потом – петь с ним никто не хотел… И однажды в Кишиневе хитростью он заставил меня выйти на девятитысячную аудиторию: “Я тебя объявляю, и, что бы там ни было, ты выходишь и поешь!”»
Это было первое интервью, повествующее об этом факте. Во всех последующих число зрителей увеличилось более чем вдвое: «И однажды в Кишиневе хитростью заставил меня выйти на двадцатитысячную аудиторию, которая, надо сказать, явно меня не ждала и встретила свистом и топотом».
Затем темпы роста числа зрителей, неприветливо встретивших Дыховичного в Кишиневе, несколько поубавились. Так, в интервью «Известиям» в мае 2006 года он сказал: «У микрофона я поднял голову и увидел 22 тысячи человек. Только потом я понял, что все эти люди свистели, чтобы никакой Дыховичный на сцену не выходил. Как я спел четыре песни, я не помню. Потом я повернулся и пошел, практически побежал к кулисе, а Высоцкий меня поймал и кричит: “Ты понимаешь, что произошло?! Тебе в моем концерте бисируют!” После такого уже ничего не страшно».