Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти
Шрифт:
Изданием этой книги Золотухин сам себя напугал: “«На плахе Таганки» – это помойная куча, которая засрет мой светлый облик и, может, гибель принесет – гражданскую и физическую. Всю ночь думал, что будет со мной после прочтения оными некоторых страниц «На плахе…» Сжечь тираж? Лучше утонуть? Или опять русское: авось пронесет?! Авось выживу?!”.
Автора дневников пытается защитить актриса Театра на Таганке и новая спутница жизни (при неоформленном разводе с предыдущей женой Тамарой) Ирина Линдт: «После его дневниковых откровений говорили: он плохой. Но все, что у него плохого, оно присуще почти всем людям, просто Золотухин об этом говорит, а другие нет. А то, что в нем хорошего, присуще далеко не каждому. Таких людей очень мало. С ним даже поссориться
А вот это: «поссориться невозможно» – достоинство или недостаток?!
Прав автор, что книгу его будут читать ради имени Высоцкого.
Из дневника: «В книжном магазине стоит огромный кирпич – «Дневники» Н. Д. Мордвинова. Перелистал, посмотрел. Кому это интересно? Кто его помнит? Кто знает? Зачем он писал?! В моем «кирпиче» нет-нет да и промелькнет имя Высоцкого, и уж ради этого «кирпич» мой какой-нибудь чудак купит для своей библиотеки. Будет искать дорогие имена… О Высоцком народ купит книгу тут же. Расхватают, будут рвать глотки друг другу…»
Характер и тон дневниковых записей Золотухина всецело зависел от настроения автора, внешних обстоятельств и трезвости организма в момент записей. Так, под влиянием усталости от надоевших вопросов на разных вечерах, посвященных Высоцкому, он пишет: «30.01.1982 г. Наделал ты мне хлопот, Владимир Семенович, назвав когда-то другом. Каждый день с тезисом одним и тем же: раз вы друг такого человека, не можете не ответить и т. д.» А вот запись через несколько лет: «23.10.1997 г. Володя! Владимир! Владимир Семенович! Спасибо тебе, что случился ты в судьбе моей, в жизни нашей… Вся моя жизнь после твоего ухода освещена твоим именем, тем, что много лет я был рядом с тобой, что выпала мне честь ругаться, соперничать и любить тебя…»
Очевидно, «беспристрастный» дневник зафиксировал это под впечатлением воспоминаний автора о подаренной Высоцким куртке, а может, хватил лишку и потеплел?
В 2000 году вышла книга В. Золотухина «Банька по-черному».
Интересные рассказы о родной деревне, о родителях, женах, детях и театре… и кошмарные сны с Высоцким: «Один сон является ко мне довольно часто. Прихожу в театр играть «Дом на набережной» и слышу вдруг по трансляции: идет «Гамлет», и Гамлета играет Гамлет? Но Гамлет мертв, я это знаю?! Я нес крышку гроба его. Я за нее ответственен был – у меня документ есть… В паузе мы встречаемся… Все тот же он… не умиравший никогда. Во взгляде моем он слышит вопрос, очевидно, – зачем он жив, – поэтому отвечает: «Это была ошибка… Я просто заснул, а вы поторопились… но я все слышал…» Боже мой, думаю, что он слышал? Что я наговорил, наделал после смерти? Он что, пришел спросить меня за это?»
Почти по Н. В. Гоголю, когда дневные терзания воплощаются в тревожные сны…
Однажды в интервью В. Бондаренко автор дневников попытался остановить себя в воспоминаниях, становящихся уже мистическими: «Чем больше начинаешь вспоминать, тем больше начинаешь врать. Память имеет такое свойство, что она начинает вибрировать в зависимости и от моды, и от интервьюера, и от смены эпох. И ты начинаешь в чем-нибудь химичить. А это попадает на страницы и становится фактом, на который ссылаются историки. Твое вранье становится существующим на самом деле».
Однако желание видеть новые свои издания побеждает. В канун двадцатой годовщины смерти Высоцкого «Комсомольская правда» обрадовала (а может, расстроила) своих читателей, что в скором времени Золотухин поделится своими новыми воспоминаниями о Высоцком: «Может быть, кого-то ужаснет эта книга – настолько она пронзительна и откровенна. Новые воспоминания В. Золотухина о Владимире Высоцком называются «Секрет Высоцкого» и составлены в форме дневников».
«Пронзительная и откровенная» книга оказалась не «новыми воспоминаниями», а повтором дневниковых выборок уже опубликованных в книгах «Дребезги» и «На плахе Таганки», а эффектное название – «Секрет Высоцкого» – очевидно, выбрано в коммерческих целях.
В чем секрет особой притягательности личности Высоцкого и его поэзии? Возможно, в его гениальности, может быть в том, что это был невероятно правдивый и свободный в своем творчестве человек («…ни единою буквой не лгу»), смело затрагивающий запретные темы, – он
Писатель М. Веллер считает, что «секрет Высоцкого» в его особой эмоциональности и энергетике: «…когда задают банальнейшие вопросы, вроде «в чем секрет?», «почему кумир?» и прочие глупости, ответ на это очень простой. Феномен Высоцкого заключается в том, что этот человек, наделенный от природы очень высокой энергетикой, очень возбудимой нервной системой, обладал даром вкладываться всеми своими эмоциями, всей своей внутренней энергией в то, о чем он сейчас писал и о чем он сейчас пел. Поэтому все, что он сделал, отличается абсолютной искренностью и очень высоким эмоциональным накалом. Вот приблизительно и весь секрет; более эмоционально, чем у кого бы то ни было еще, более искренно, более сильно. Это та самая сила слов, от которой не то мороз по коже пробирает, не то начинает колотить внутри – у кого как».
Философ В. Толстых предостерегает от простых выводов: «Ведь сколько ни копайся во внутреннем мире художника, никак не поймешь, откуда это у него берется. Природа, своеобразие той или иной индивидуальности лежат в сложном взаимодействии общественного и личного. Так и в случае с Высоцким».
Секрет Высоцкого еще никто не разгадал. Не разгадал его и Золотухин. Может быть, загадка Владимира Высоцкого, его сказочной поэтической страны, навсегда останется загадкой, тайной…
Писатель В. Золотухин – это постоянный комок противоречий самого с собой. Сегодня он может сказать такое: «Людям со стороны покажется, что мы знаем что-то такое… вместе работали, кутили, выпивали… Чем ближе мы были, тем меньше мы его знали. Мы должны быть осторожны. В каждом человеке есть какая-то тайна. Мы тайны его не знаем». А завтра он пытается поведать читателям о «секрете» Высоцкого.
Простодушный автор дневников в интервью «АиФ» рассказал о том, что думает о нем его собственный сын Сергей: «Однажды он мне выдал: “Папа, почему ты все время всем врешь?” Я оторопел: “Как это?!” – “Ты по телефону говоришь одному одно, другому другое, маме третье, а поступаешь по-своему”». Так и в дневниках…
Автор дневников, кичащийся своей набожностью (собрал деньги на православный храм!), в мае 2007 года стал героем документального фильма «Валерий Золотухин. Очень личное», показанного на Первом канале. Человек известный и заслуженный, он, однако, давно не может похвастаться ролями, равнозначными всенародно любимому Бумбарашу. Но речь в документальном фильме идет не только и не столько о творчестве Золотухина, сколько о его замысловатых личных обстоятельствах: живет на два дома – с любимой женщиной Ириной и женой Тамарой. Ситуацию, противную православным догмам, Золотухин обозвал «мусульманским вектором при православном направлении». В другом интервью: «У меня православный вектор при мусульманском направлении. Но как человек верующий, православный, я не могу себе представить многоженство». «Православное направление» иллюстрируется кадрами молящегося и крестящегося Золотухина, исправно посещающего церковь, «мусульманский вектор» – участием в фильме обеих любимых женщин героя, троих его сыновей, рожденных от разных мам, и полным согласием в рядах этого экзотического семейства. Напрашивается замена его биконфессионной формулы семейных отношений на более понятную для ситуации – бытовая распущенность…
В «предуведомлении» к самому первому изданию дневников автор пишет: «Я много раз приступал к дневникам, желая что-то исправить, но каждый раз отступался. Мне страшно претит, когда некоторые из моих коллег пытаются печатно или устно скорректировать в угоду времени, художественному руководителю и толпе свои биографии». Мягко говоря, лукавит писатель дневников. (31 января 1982. «Самое трудное – жить без лжи. Ведь ни шагу, ни слова, ни мысли без этой гадины…») Правил автор свои записи в угоду «времени», «шефу» и «толпе» (как пренебрежительно он называет читателей), и много раз… Сравнивая «дневники» разных лет издания, видишь разительные отличия в содержании и компоновке записей – то ли убирал что-то в 1991 году, то ли добавлял в 2005-м.