Владивосток - Порт-Артур
Шрифт:
– Японские броненосцы, судя по их курсу, намереваются пройти севернее Эллиотов, Степан Осипович! На дальномере 56 до концевого!
– Понятно... Так... У нас сейчас без пяти три. Запросите Лощинского на "Амур": что там у них с транспортами?
– Передают "три четверки три", - вскоре доложил пришедший из телеграфной рубки Кедров...
– Так... Стало быть "противник не обнаружен"... Плохо. Значит, успели сняться. Крейсера наши у Бидзыво должны были быть уже с час как. Получается, что они бухту уже пробежали, а канонерки с "Амуром" еще не дошли. Не догнал бы их супостат. Передайте Лощинскому, чтобы немедленно отошел под берег. Того туда не сунется...
Ну-с, господа, а нам особо выбирать сейчас не из чего, продолжаем
Интересно, где сейчас Вирен? Может он первым их транспорта найдет? Запросите. И, если прием будет, желательно, чтобы он действовал вместе с Рейценштейном. Предупредите всех, что Того направился к Эллиотам, пройдет между ними и берегом, дайте его координаты...
И попросите, пожалуйста, принести перекусить чего-нибудь, что-то голод вдруг одолел.
– Степан Осипович! Японские миноносцы отстают, уже порядка 70-ти кабельтов. Переходят нам на левую.
– Понятно. Тоже смекнули, что возвращаться в Артур мы пока не собираемся, а повторения пройденного не хотят... Очень мне интересно: как то там у Всеволода Федоровича дела идут?
– Макаров озабоченно вздохнул, - Да, будь у нас в ямах хотя бы половина нормального запаса, пошли бы сейчас прямо во Владивосток. Но, увы, сегодня возвращаться нам так и так придется...
Информация, полученная "Амуром" с "Цесаревича" оказалась своевременной. Минный транспорт и канонерки отошли под берег и лишь издали наблюдали дымы проходящих много мористее броненосцев Того, судя по всему избежав весьма крупных неприятностей. Затем с них стали видны и главные силы нашей эскадры, преследующие противника. Подождав еще четверть часа, контр-адмирал Лощинский повел свой отряд дальше, к бухте Энтоа.
В 16-20 "Баян" и 4 контрминоносца французской постройки, обогнув с юго-востока острова Эллиота, обнаружили севернее, ближе к берегу группу дымов. Выяснение того, кому они принадлежат, завершилось их встречей с крейсерами и истребителями Рейценштейна, которые продолжали преследование дестроеров каперанга Асаи. Японцы шли по мелководьям, прижимаясь к берегу, Рейценштейн с "Палладой", "Аскольдом" и "Новиком" несколько мористее. Причина, по которой японские эсминцы не оторвались еще от идущих на семнадцати узлах русских крейсеров, заключалась в том, что два из семи контрминоносцев были повреждены и не могли физически развить ход больше 22-х узлов. А поскольку идти приходилось против ветра, то реальная отрядная скорость составляла узлов 20. Несмотря на это отрыв их от русских рос с каждым часом, и к моменту появления на сцене "Баяна" они уже ушли вперед миль на восемь.
Примерно два с половиной часа назад крейсера и 4 истребителя Рейценштейна прошли мимо бухты Энтоа у Бидзыво, но там уже не было ни одного японского парохода. За 4 часа охраняемый "Чин-Йеном" и "мацусимами" конвой удалился от места выгрузки на 36 миль. По пути к нему присоединилась "Цусима", а сейчас догоняли семь истребителей каперанга Асаи. Увы, на хвосте за собой они вели и преследователей. Хотя и без поводыря те так и так нашли бы и настигли тихоходное транспортное стадо.
Визуальный контакт между конвоем и преследователями был установлен в 17-10, когда до залива, в устье которого располагался поселок Дагушань, и в котором контр-адмирал Катаока предполагал отстояться с транспортами, оставалось пройти миль двадцать. Ему поначалу и в голову не приходило, что русские крейсера отважатся зайти так далеко. Однако поступивший часа полтора назад приказ - до темноты уходить вдоль берега по безопасным глубинам, а потом прямиком на Чемульпо - ставил крест на этой идее.
Когда на западе, прямо по корме, появилось облако дыма, которое постепенно росло, и наконец материализовалось сначала в свой легкий крейсер,
На дистанцию открытия огня из шестидюймовых орудий вражеские крейсера приблизились сорок минут спустя. Катаока, хорошо помнил недавний бой с "Богатырём" и выводы из него сделанные, поэтому он немедленно повернул "все вдруг" на противника, пытаясь максимально сблизиться и ввести в дело свои 120мм орудия.
Характер последующих событий мало отличался от истории с "Богатырём" - при более-менее близких падениях "Паллада" и "Баян", пользуясь превосходством в скорости, разрывали дистанцию. С учётом того, что в этот раз крейсеров с шестидюймовками было два, а один из них даже с одной восьмидюймовкой (в кормовой башне "Баяна" до сих пор не могли устранить заклинивание погона осколками 6-дюймового снаряда - прощальный привет от "Фудзи"), один из них постоянно вёл огонь по малоподвижному противнику. Впрочем, и результат боя был близок к "богатырскому" - несколько шестидюймовых попаданий в устаревшие японские крейсера. И пара восьмидюймовых в "Чин-Иен", не причинивших однако старому броненосцу критических повреждений.
Тем временем "Аскольд" и "Новик", впервые за день выдав максимальную скорость, обогнули место боя и помчались к транспортам. "Нарисовавшаяся" было на их пути "Цусима", получив за десять минут пять шестидюймовых и три пятидюймовых снаряда, волоча за собой дымный шлейф пожара в офицерских каютах, с креном отвернула в сторону кораблей Катаоки. Попытка дестроеров Асаи помешать этому избиению своего крейсера закончилась серьезным повреждением двух его кораблей, включая и флагманский "Сиракумо". Остальные выпустили свои торпеды без серьезной надежды попасть в несущиеся на 23-х узлах русские крейсера. Легко уклонившись и не обращая больше на японские истребители внимания, два наших "германца" и ведомые ими 8 контрминоносцев занялись, наконец, основной запланированной на сегодня работой: избиением транспортов.
Первый снаряд в их неправильном строю разорвался в 18-47. После чего капитанам пароходов не оставалось ничего, кроме как выполняя приказ Катаоки "спасаться по возможности". И они кинулись в рассыпную... Многие, не искушая судьбу, выкинулись на берег или отмели, чтобы спасти людей. Таковых счастливчиков было более десятка. Один из беглецов, получив несколько снарядов, лишился хода и загорелся на глубокой воде. Неподалеку от него почти одновременно были подорваны минами истребителей и начали тонуть еще два. Трое выбросились на мелководье сравнительно далеко от берега, где и были деловито добиты снарядами и торпедами "Аскольда" и контрминоносцев. Два транспорта стали законными призами "Новика": один - порожний, другой - с грузом вяленной рыбы, филиппинского риса и испанских жестянок с порошком для куриного бульона. "Аскольду" достался целым небольшой пароходик с хоть и менее ценным в денежном выражении, но не менее нужным в крепости грузом - брикетами конского фуража.
Но нескольким крупным трампам удалось-таки рвануть к юго-востоку, в сторону открытого моря, где с ними в сгущавшихся сумерках пришлось возиться уже нашим истребителям. Отходившие в том же направлении их японские визави попытались было этому помешать, что было усмотрено "Новиком" и закончилось закономерно. "Сиракумо" погиб, причем практически со всем экипажем и отважным, но неудачливым командиром флотилии, как и подорванный минами крейсера транспорт в три тысячи тонн, который Асаи пытался защитить. Еще два крупных трампа записали на свой счет "Беспощадный" и "Бдительный".