Владивосток - Порт-Артур
Шрифт:
– Курвуазье, Мартель, даже пара бутылок Шустовского попалась, но его мы более традиционно употребили...
– А чего вы все именно на "Варяг"-то лезете? Тут что, медом намазано? Нет, чтобы в Николая Второго переместиться, или хоть в великого князя какого, вы выбираете механика "Варяга"... Вы идиот, или как?
– Понимаете, тут весьма интересный казус вышел, - внезапно встрепенулся и оживился Фридлендер, совершено забыв о направленном на него стволе, - Каким-то образом все личности в данном временном потоке, находящиеся от вас на расстоянии более 200 метров, для переноса недоступны. Я предполагаю, это обуславливается
– Значит, все-таки пытались себя на царство продвинуть, - задумчиво промурлыкал Руднев, - тогда я, как честный офицер русского императорского флота, просто обязан вас вздернуть на рее, за покушение на царствующую особу.
– А по-другому никак нельзя?
– снова потускнел перемещенец.
– Ну, есть еще пара вариантов, - наслаждался долгожданным реваншем Руднев, - можно, по блату и расстрелять, конечно. А можно вспомнить славные пиратские времена, и отправить вас в путешествие по доске. Особо долго не промучаетесь...
Что молчим? Или как в классике: "три раза перекрестился, бух в котел и там сварился... Сварился... Нет! Это нас решительно не устраивает!" Выбрали? Или нужно помогать, - Руднев выразительно подбросил в руке браунинг.
По затравленно бегающему взгляду Лейкова - Фридлендера Петрович понял, что "клиент дошел"...
– Ну-ну, милостивый государь, спокойнее... Лужи мне еще только на кресле не хватает. И так от вас пока одни сплошные неприятности...
Посему, как самый скучный вариант, вам предлагается следующее: вы мне через сутки предоставите список тех "добрых дел", которые вы сможете тут, в 1904 году, сделать. Добрых не только и не столько для меня, а для России, в преддверии грозящей империи возможной первой мировой и исторически сопутствовавшей ей смуты. Только делать это придется без транзисторов, резисторов и даже радиоламп, господин кандидат в радиотехнические доктора. Тогда мы и продолжим этот, безусловно, интересный разговор. И если меня в вашем списке что-то не устроит...
Хм... Кстати... Радиоэлектротехника, говоришь? Интересно, а что Вы, любезный яйцеголовый, знаете о средствах беспроволочного телеграфирования применительно к реалиям 1904 года, а?
– А ч-что именно нужно?
– Ответ неверный... Ну, да ладно. Я сегодня добрый, блин. Нужно, чтобы "Телефункены" у нас на эскадрах вместо 50-ти миль устойчивой приемо-передачи обеспечивали все свои 200 "по пачпорту". Нужно, чтоб в новой партии, что сейчас немцы по нашему заказу делают, были надежные 700 миль, а не очередной рекламный треп. Кто там у них сейчас рулит, хоть знаешь?
– Доктор Слаби и... инженер Браун. Их фирмы год назад по указанию лично кайзера были слиты вместе для работ на морское ведомство... У первого "Слаби-Арко" называлась...
– Да ну? Перед "саркофагом" что ли начитались, сударик мой?
– Н-нет... Курсовик на третьем курсе еще писал...
– Понятно... Тогда считайте, что первый пункт я Вам сам подсказал, любезный. И чтоб не только я вашу писанину и картинки понял, но и те, кому
А теперь избавьте меня от своего присутствия, пока я не передумал и не решил-таки возникшую проблему сразу. Экспресс-методом.
При последних словах Руднев вновь выразительно покачал слева направо стволом браунинга...
– Дым на горизонте!! Зюйд-зюйд-вест!
– прервал размышления Руднева усиленный рупором крик с фор-марса. С удивлением он обнаружил себя на левом крыле мостика крейсера, в окружении полудюжины свежих окурков.
– Дым на норд-осте!
Почти одновременно раздался крик сигнальщика на истребителе "Беспощадный". Его командир, капитан второго ранга Федор Воинович Римский-Корсаков, до этого флегматично куривший сигарету за сигаретой, деловито посматривая в бинокль на догоняющие его три дестроера противника, мгновенно развернулся в противоположную от них сторону, навстречу ветру и брызгам, несущимся из под форштевня его идущего полным ходом корабля. Вскинув к глазам бинокль, он несколько секунд вглядывался в облачко дыма, и потом побежал в машину.
– Николай Антоныч, как у нас с углем?
– Тонн восемь, а то и поменьше уже. Два часа такого хода, и мы сидячие утки, Федор Воинович. Не мне, механикусу, вам давать советы по морской тактике, но, по-моему, пришла пора переодеваться в чистое. Ну и пока уголь, пар и ход еще есть - развернуться навстречу японцам и попытаться использовать ту последнюю мину, что у нас в первом аппарате осталась.
– Это по идущему то полным ходом миноносцу ее использовать?
– встрял в разговор минный офицер лейтенант Иениш, - Да побойтесь бога, господа, можно просто в море выпустить, шансы те же.
– Там на горизонте дым, вроде корабль одиночный. Тут, в Цусимском проливе, кроме японцев больше делать никому нечего. Если повезет и это транспорт, вот в него и используем. А там - коль снова повезет, то может вообще японцы станут с него команду снимать и отстанут. Ну а нет - так хоть помрем с пользой. Вы уж следующие два часа, постарайтесь поддерживать ход без сюрпризов.
– Не извольте беспокоиться, - проявилась на черном от угольной пыли лице меха белозубая улыбка, - ради еще одного транспорта не подведем!
– Ну, тогда шуруйте как черти у меня!
– блеснул в ответ не менее белыми зубами капитан, пожав руку Кузнецову, то ли на удачу, то ли прощаясь.
– А Вы, Николай Викторович, проверьте все еще раз, и аппарат, и мину. Через полчаса самое большее - Ваш выход. А уж по кому пускать - тут бог рассудит. Все. Я на мостик...
Отодвинув от штурвала рулевого, Римский-Корсаков сам положил лево на борт, и повел свой истребитель навстречу показавшемуся на горизонте дыму. При повороте преследующие "Беспощадного" японцы срезали угол отыграв на гипотенузе пару кабельтовых. Теперь снаряды их носовых 75-мм пушек вполне долетали до русского миноносца, как и снаряды его кормовой пушки того же калибра до них. За время сближения с неизвестным кораблем, в "Беспощадный" попало 3 снаряда. По счастью не задев ни котлов, ни машин. А наши артиллеристы под командой мичмана Берга исхитрились дважды поразить ближайшего из преследователей - "Югири". Но тоже без видимых последствий...