Владычица морей
Шрифт:
– Знать бы только, где я к тому времени буду!
– ответствовал собеседник.
Они негромко, но с чистосердечием посмеялись.
– Поговорим о деле, - предложил Дефо.
– Почему бы и нет?
– ответно усмехнулся Остерманн.
– Не буду лукавить, союз с Россией Англии был бы очень выгоден, становясь серьезным, заметил англичанин.
– И в торговых отношениях с вами многие в достаточной степени заинтересованы. Нам нужен корабельный лес, нам нужна пенька, деготь, медная и железная руда. Впрочем, России мы тоже могли бы
– Дефо поднял палец.
– Среди политических партий, парламента и правительства у россиян и Петра Алексеевича немало союзников и еще больше врагов. Думается, что будущий союз еще долго будет оставаться в проектах. Тот же Мальбрук, черт бы его побрал, ведет двойную игру.
– Притворяется другом, будучи по натуре змеей, - понимающе кивнул Остерманн.
– У вас образный язык, - заметил Дефо.
– Писать не пробовали?
– Где уж, - уныло сказал Остерманн.
– Русские моего немецкого не разумеют, соотечественники же русского моего не понимают.
– И все-таки я вижу в нашей встрече определенные резоны, - сказал Дефо. Пока государи меж собой сговариваются, подданные их делают державы сильными и могучими. Я уполномочен сделать вам определенные предложения.
– Я тоже, - сказал Остерманн.
Они снова посмеялись. Англичанин достал из дорожной сумки пузатую фляжку, обтянутую прутковым каркасом, и предложил Андрею Ивановичу выпить.
– Старый добрый эль, - сказал он.
– Греет тело и душу.
– Благодарствую, - сказал Остерманн и подношение принял без лишней щепетильности и стеснительности.
Эль действительно грел и тело, и душу. Он даже кости согревал. Выпив еще немного, тайные дипломаты почувствовали друг к другу особое расположение, которое, как правило, вызывается откровенностями беседы и общностью нечаянных пороков.
– Так вот, - сказал Даниель Дефо.
– Может случиться так, что договор так и не будет подписан. Разумеется, что мы многое потеряем, если судьба разведет нас в разные углы европейской квартиры. Но мы можем противостоять этому.
– Что предлагаете вы?
– поинтересовался немец, снова принимаясь нюхать табак.
– Информацию, - сказал Дефо.
– Поставки оборудования через третьих лиц, включая и то, что годится для горного дела. Корабельное оснащение, карты... Металлургическое оборудование...
– Все?
Дефо засмеялся.
– Mein lieber Freind, - сказал он.
– Откроем карты. Я всегда считал, что чрезмерная осторожность порождает ненужную подозрительность. Если уж мы заочно хорошо знакомы... Наше соглашение, разумеется, будет касаться и сотрудничества тайных служб. Скажем, внедрение российской агентуры через третьи страны, обмен разведывательной информацией, взаимная тайная дипломатия...
– Что вы потребуете взамен?.
– поинтересовался Остерманн.
– Пшеницы, пеньки, льна, корабельного леса, дегтя, - принялся деловито загибать пальцы англичанин.
– Разумеется, что
– Любовь со взаимностью, - сказал Остерманн.
– У нас неплохие позиции в Порте, - сказал англичанин.
– Звучит неплохо, - признал посланец русского государя.
– Пожалуй, мы можем договориться.
– Главное, не обращайте внимания на маневры политиков, - предупредил англичанин.
– Политики часто губили многие благие начинания. Остерманн согласно кивнул головой.
– Вы не призываете нас отозвать из Англии своих шпионов, - с легкой усмешкой сказал он.
– Это радует.
– Ежели вы их отзовете, то кто же будет гарантом тому, что соглашение будет соблюдаться в достаточной степени?
– удивился англичанин.
– И потом, мы обещаем вам, что будем делиться некоторыми секретами, но это вовсе не значит, что мы будем делиться всеми секретами. Чтобы овладеть некоторыми, вашим шпионам придется достаточно попотеть.
– Разумеется, что за вами кто-то стоит, - задумчиво сказал русский посланник.
– Резонное замечание, - раздвинул в улыбке полные губы англичанин. Разумеется, что за спиною у меня в достаточной степени влиятельные люди Англии, которым очень нужны дружеские связи с Россией, даже если эти связи будут тайными.
– И вы возьмете на себя обязательство помочь бедному Паткулю, крови которого так жаждет неразумный шведский король?
– Думается, что он может избежать казни, - уклончиво сказал Дефо.
– Но о выходе дружественной английской эскадры в Балтийское море не может быть речи?
– догадался его собеседник.
– Это уже парламентские прерогативы, - сухо сказал англичанин.
– Мы же обсуждаем возможное. Я привык говорить о реальном и не люблю строить замки из песка, сии замки, как правило, оказываются крайне непрочными.
Остерманн немного подумал.
– Разумеется, что ваши предложения оформлены письменно?
– Разумеется, - сказал Дефо и вытащил из-за обшлага дорожного камзола тугой пакет.
– Сами понимаете, что оформлен он моей рукой, нельзя позволить, чтобы к возможному заговору, каким может быть расценен наш приватный разговор, оказались причастны люди с высоким положением. Это взорвет общественное мнение Англии, и тогда будет бесполезно кому-нибудь доказывать, что мы действовали исключительно во благо страны.
– Зо, зо, - согласился Остерманн.
– В свою очередь, я передаю вам наши протоколы. Из них вы можете увидеть, что мысли влиятельных политиков России движутся сходным путем.
– Вы исключительно приятный собеседник, - галантно сказал англичанин.
– Я почел бы за подарок судьбы, доведись нам побеседовать за хорошим бочонком эля, ведя беседы об отвлеченных предметах. Может быть, вы сумели бы несколько задержаться? Здесь неподалеку есть уютный постоялый двор, в нем неплохая кухня, а в погребах у хозяина найдутся напитки на самый взыскательный вкус.