Владычица ветров
Шрифт:
– Прощай, маленькая!
– встала Тора и пошла прямо к молодому господину. Он с огромным интересом следил за ней, склонив голову на бок.
Робко девушка пересекла пустующий центр площади, прощаясь взглядом со своими оборотнями.
– Берегите себя!
– шепот достиг их ушей. Оборотни слышали, понимали, но не уходили. Корки вообще выпускал когти, грозясь прямо здесь перевоплотиться и броситься на зеленоглазого наездника. Мальчишку останавливал только дед Хром, не позволяя наделать больших бед, чем уже сотворено.
– Ты же часть нашей стаи!
– донеслось до слуха девушки.
– Я
Ее усадили на лошадь, перед одним из всадников и увезли. Корки порывался броситься за ней вслед, но деду пришлось сломать мальчишке ногу, чтобы удержать.
Часть 4.
В дороге ни один из мужчин не посмел прикоснуться к конвоированной ведьме. Это не могло не радовать ее. После стольких лет мучений, страха, памяти... Хотя, что изменилось?
– Ничего! И подтвердилось уже через пару дней.
В замке, расположенном на возвышенности, вдали от города простолюдинов, Тору не считали пленницей. Поселили в комнату слуг, помыли, привели в порядок, залечили раны, чтобы она смогла предстать пред светлы очи хозяина в надлежащем виде. Как выяснилось, ее жизнь сейчас находилась в распоряжении не какого-нибудь там наместника, а самого наследника трона большой империи Сентаи. Впрочем, Торе, неблагодарной ведьме, было совершенно плевать на его титул.
Как-то вечером, служанки отвели ее в покои повелителя. Он сидел в здоровенном кресле с резными ручками и ножками, украшенными золотом и прочими излишествами. На его лице застыло все то же выражение, какое девушка видела там, на площади: надменное, напоминающее ожившее творение неизвестного скульптора, бездушное. К тому же, скучающее от своей власти над миром, от непомерно тяжелого бремени сына великого властелина. Имя молодому правителю было - Этан. В пришедшей ведьме он видел забавную игрушку. Ждал пока она подойдет, исполнит его капризы. И не дождался. Тора отказывалась двигаться с места.
– Подойди!
– потребовал он.
– Нет!
– услышал в ответ и удивился, а сама Тора и позабыла удивиться тому, что давно не заикается и при этом человеке говорит ровно, без запинок, чисто.
– Сперва скажи, что тебе от меня надо.
Он уселся удобнее, мягко и тепло улыбнулся. Как выяснилось позже, если что-то его высочеству Этану не нравилось или шло не так, он умело применял тактику обольщения, скрывая свое негодование, неуверенность за очаровательной улыбкой, а потом, когда жертва расслаблялась, жалил ее неожиданным компроматом, грубостью, приказом, в крайнем случае - ножом. За улыбку ему многое прощали, особенно дамы. Сейчас же гоняться за ведьмой по комнате он считал ниже собственного достоинства дворянина из старшего сословия. В будущем, конечно, этой забавой он не брезговал. Но сейчас...
– Ты действительно ведьма?
– спросил принц.
– Я не ведьма. Я - ведающая! Я слышу голоса мира.
– Но как-то ты магией пользуешься?
– сощурился мужчина.
– Никак. Я не понимаю, что такое магия.
– Ответила девушка.
– Я понимаю только мир: природу, сущности...
Этан внимательно осматривал ее, замершую у входа. Казалось, будто она говорит правду. Она тоже внимательно на него посмотрела, и воздух вокруг него стал другим -- искрящимся.
–
– Но за что же тебя люди назвали ведьмой?
– Откуда мне знать? Они назвали - у них и спрашивай!
– дернула плечом слишком гордая деревенщина. И привлекала принца своей манерой держаться независимо и смело, говоря на равных, словно сама была, как минимум принцессой. Этану даже стало смешно от собственных мыслей на счет королевской крови в черноволосой гордячке.
Тора же отвечала на его вопросы, надеясь, что принцу надоест ее смелость, и он возьмется за кинжал, лежавший на столике рядом с кувшином. От ветров она слышала о том, как раздражительны эти особы.
Звезды за окном покоев уже манили девушку, призывая своим блеском присоединиться и, обещая помочь найти родных, дожидавшихся ее за гранью жизни. Оставалось только всеми правдами и неправдами переступить черту.
– И о чем же ты ведаешь?
– мужчина в распахнутом халате и легких штанах, все же подошел к ней, коснулся щеки тонкой белой рукой, слишком уж похожей на женскую.
Непроизвольно девушка дернулась от его прикосновения и зашипела, но совладав с собой, она всмотрелась в его лицо, не имеющее изъянов. Искала его душу. Однако та слишком глубоко спряталась. Хотя, кое-что все же удалось разглядеть, стоило только внимательно присмотреться, зацепиться за искры в его глазах... И они словно втянули ее в омут его ощущений.
– Тебе скучно... Ты ищешь себе места и не находишь. Почему?
Тору окатило гневом и негодованием. Ей не нравились люди в принципе.
Мужчина злился на кого-то... И не ведающая была целью этой злости. Зеленые глаза расширились, через секунду хищно сузились. Принц Этан не двигался. Теперь его душа сверкнула во всей красе, выбираясь из-за засовов и стен, за которыми пряталась так долго, никому не позволяя любоваться собой. Тора смотрела внимательно, потому что перед ней стоял, потеряв ложные маски, истинный Этан, с его злостью, волнением, пожирающими изнутри, неуверенностью в наступающем дне, страхом перед ночью, которая могла обернуться для него смертью.
– Противник. Ты считаешь его лучшим. Все вокруг так думают. Тебя это злит. Ты хочешь быть на его месте, но и твое тебе нравится... Так? Ты хочешь стереть его с лица земли. Но при этом, твоя любовь к нему велика...
– Тора копнула гораздо глубже, внимательно разглядывала красивое лицо, исказившееся удивлением. Теперь ей и самой стало интересно играть в эту игру.
– Что ты сказала ребенку?
– быстро отвернулся Этан, задумчиво посмотрел на пламя в камине. Он предпочел снова спрятать свои секреты подальше от ведающей.
– Я спросила, хочет ли она жить.
– И она...
– подтолкнул к продолжению принц.
– Нет. Поэтому я просто забрала ее боль.
Он всерьез ушел в свои мысли, вспомнил момент, когда сгоревший ребенок покинул мир. Мужчина поглаживал тонкими пальцами ножку бокала с вином, и Тора напряженно ждала его слов, наверное, сказанных хриплым шепотом: "Забери и мою боль..." Но подобное не в духе властных особ.
После долгой паузы Этан вернулся к расспросам.
– Что еще ты умеешь, ведьма?
– не позволяя "читать его душу", он применил оскорбительное прозвище, от которого Тору передернуло.