Владычный полк
Шрифт:
Через час Леонтий вернулся – он узнал адрес и фамилию человека, на которого ему указал Андрей. Уже хорошо. Потом таким же образом они отследили другого человека.
Златокузнец с размахом работал, и за неделю слежения им удалось целый список составить. Андрей на память не полагался, записывал все. Таким образом, они целую сеть горлопанов-смутьянов выявили, около трех десятков. Андрей списки в своей келье оставлял – ни к чему хозяйке случайно их увидеть. К тому же при себе – одна-две фамилии
Пошла всего вторая неделя слежки, как все изменилось. На крыльцо с узлом за плечами сам хозяин вышел, с супружницей на крыльце расцеловался.
Так, ведь он уезжать куда-то собрался! Андрей заметался по комнате. И Леонтий следить отправился за новым визитером. Черт! Андрей, разбрызгивая чернила, торопливо написал Леонтию: «Я за хозяином, жди». И как назло, при себе никакого оружия нет, только боевой нож.
Кошкин направился на торг и стал разговаривать с крестьянами. Они в город на санях продукты привозили – молоко, масло, морковь, капусту квашеную, битую птицу.
«Ищет сани, что попутно поедут, – понял Андрей. – Все равно пустые, и кто-то подзаработать захочет, возьмет». Он подбежал к мужику в драном армяке, усевшемуся на передок саней.
– Подвези, заплачу.
– Куды?
– Не знаю.
– Пьяный, что ли? А ну отойди, а то кнута отведаешь!
– А тебе какая разница куда? Алтын даю.
Мужик сразу утих.
– Вон за тем поедем. – Андрей показал пальцем. – Только близко не подъезжай.
– Ты не разбойник ли, часом? – подозрительно уставился на него ездовой.
– Да разве я похож на разбойника? Полюбовник жены моей, хочу узнать, где живет.
Мужик хихикнул и жалостливо посмотрел на Андрея:
– Чего за ним следить? Бабу свою побей и выгони из избы в одной сорочке. Нечего мужа позорить!
– А как я докажу? Она же отнекиваться будет!
– Верно.
Кошкин меж тем уселся в сани, и они поехали к городским воротам.
– Трогай, а то упустим.
– Да ни в жисть!
Из города по дороге тянулась вереница саней – распродали крестьяне свой товар и домой возвращались.
Матвей не обернулся ни разу. Андрей поглядывал в его сторону периодически. Все время глаза пялить в спину нельзя, почувствует он взгляд.
Верст через пять сани с Матвеем повернули на перекрестке направо.
– Знаю, куда он путь держит, – обернулся к Андрею мужик. – Починок там, Елизовский, три избы всего.
Еще через версту сани въехали в починок – небольшую деревушку и остановились у крайней избы. Матвей соскочил с саней и отдал возчику деньги. Сани стали разворачиваться.
– Поворачивай, в Новгород езжай.
– Не было такого договора – назад вертаться!
– Я, по-твоему, пешком назад пойду? Медяху сверху накину, – Андрей протянул
В Новгород они вернулись быстрее. Мужик нахлестывал лошадь, желая дотемна вернуться домой. Он высадил Андрея у городских ворот.
– Милок, дальше сам! Мне еще десять верст ехать, а то лошадь запалю.
– И на том спасибо.
– А бабу – вожжами и гони.
Мужик уехал, а Андрей быстрым шагом направился к Гермогену. Златокузнец не просто так поехал. Или сведения важные добыл, а у него там посыльный, или случилось что-то. А может, Матвей – лишь передаточное звено? А руководитель, паук главный, в починке проживает?
Последнюю сотню метров до подворья Андрей уже бежал – лишь бы Гермоген спать не лег.
Он забежал во двор, вихрем пронесся по лестнице и постучал в знакомую дверь.
Гермоген предложил войти. На столе стояли два подсвечника, дававшие сносный свет.
– Что случилось? – Гермоген сразу понял, что неспроста Андрей заявился так поздно.
И Андрей коротко рассказал ему о Кошкине, который выехал в починок.
– Далеко? – сразу уяснил суть Гермоген.
– Верст пять, Елизово называется.
– Дай подумать.
В комнате повисла тишина.
– Пять человек из Владычного полка у меня под рукой есть. Ты верхами ездишь?
– Да, но не люблю, сложно у меня с лошадьми.
Гермоген улыбнулся:
– А ну как этого Кошкина схватим, а он в починок по личным делам заявился? Скажем, к родне, за салом, или полюбовница у него там? Пустышку вытянем.
– У меня целый список его людей, все на площади за Литву кричали.
– Это не преступление, у нас свободный город. На вече всякое кричат, и что из этого?
– Если у него при себе бумаг никаких не будет, попытать можно.
– Эдак мы далеко зайдем. Под пытками любой человек и себя и других оговорит.
– Так что же мы, ничего делать не будем?
– А если шпионских бумаг не будет, а людишки из твоего списка скажут, что за товаром к нему ходили, – что тогда? Он в Совет жаловаться будет, челобитные писать. Пимен с нас обоих голову снимет.
– Коли только разговаривать будем и бояться что-то сделать, с нас Иоанн голову снимет, когда придет!
– Остынь, не кипятись!
Гермоген дернул за шелковый витой шнур, который висел позади него. Через некоторое время в дверь постучали.
– Войди.
В комнату вошел один из воинов Владычного полка, поклонился.
– Здравствуй, отец Гермоген.
– Доброго здоровья, Фадей. Придется вам сегодня не поспать. Поступаешь в распоряжение Андрея со всеми людьми.
Воин кивнул. Чем-то он напоминал Никифора.