Владыка башни
Шрифт:
— И это все твои желания? Чтобы с тобой забавлялись, как с домашней собачонкой, пока ты не состаришься и не сможешь больше возбуждать хозяина?
— Не беспокойся обо мне. До того как это случится, я буду уже далеко. Целая империя раскинется передо мной со множеством сокровищ, которые можно украсть.
— Забудешь всё, что было прежде? Родной город, собственную мать? — спросила Лирна и заметила, что удар достиг цели: его рот болезненно искривился. — Где она сейчас? Ты знаешь, что с ней произошло после падения города?
Фермин раскачивался взад-вперёд, обхватив колени руками.
— Нет, не знаю, — прошептал он.
— Ты говорил, что заботился о ней. Поэтому и стал воровать, да? Для неё? Хочешь сказать, теперь тебе всё равно, жива она или нет?
— Но как узнать, остался ли там кто-нибудь в живых? Остались ли там свободные?
— Я знаю как. И ты, думаю, тоже.
— Когда городская стража меня арестовала, мама подкупила начальника тюрьмы, чтобы он позволил меня подкормить. Нынешний король дозволяет кое-какие послабления для заключённых, если они, конечно, могут за них заплатить. Точнее, дозволял. — Фермин закрыл глаза, вновь стискивая колени. — Она мертва, я это чувствую.
— Ты чувствуешь это всем сердцем? Моё же сердце говорит мне, что в Королевстве ещё остались свободные люди, и они дерутся за свою свободу, пока ты здесь пал духом.
Он открыл глаза, в которых блеснули слёзы.
— Ты не шлюха, — хрипло проговорил он. — Ни одна шлюха не станет вести подобных речей.
— Помоги нам, а? Мы захватим корабль и вернёмся домой. Даю слово, я сделаю все возможное, чтобы ты отыскал её.
Он сжал зубы, с шумом выдохнул.
— Обычно я использовал ласок, крысы мало подходят для воровского дела. Но сперва мне придётся закрепить связь и только потом дать ей серьёзное задание.
— Сколько времени тебе понадобится?
— По меньшей мере три дня.
Три дня. Неприятная задержка, однако до Воларии путь неблизок, а три дня хорошего питания никому не помешают. Лирна кивнула.
— Благодарю тебя.
— Надеюсь, среди нас есть опытные моряки, — слабо улыбнулся Фермин. — Иначе мы так и будем бесцельно дрейфовать по океану.
Крысёнок уронил ягоду у ног Фермина, сел, подёргивая усами, и уставился на него блестящими глазками. Парень ласково улыбнулся и подмигнул зверьку. Крысёнок порскнул в сторону, словно его и не было. Через несколько мгновений вернулся с другой ягодой, присоединив её к растущей на полу кучке.
— Не нравится мне это, — прошипел Илтис. Его лицо пряталось в тени, однако Лирна знала, что его аж свело от подозрительности. — Обращение ко Тьме — отречение от Веры.
Лирна хотела было заметить, что ни в одном из древних катехизисов нет и намёка на Тьму, а законы о преследовании тех, кто владеет Тёмными искусствами, появились в Королевстве только после эпидемии Красной Руки. Но вряд ли Илтис был готов дискутировать на подобные темы.
— У нас нет выбора, — прошептала она ему. — Другим путём ключ не добыть.
— Она права, — согласно кивнул громила со шрамами. — Я бы продал душу хоть кумбраэльскому богу, лишь бы отсюда выбраться.
— Когда слабеет Вера, приходит ересь, — зашипел Илтис, гневно подавшись вперёд. — Я от неё никогда не отступлюсь!
— Если мы не добудем этот ключ, тебя ждут
— Ссорами делу не поможешь, — сказала Лирна. Илтис поджал губы и привалился к борту, уйдя в тень. — Вы помните, что надо делать? — спросила Лирна у громилы.
— Ага, — кивнул тот. — Добраться до румпеля и убить рулевого. Со мной пойдут трое самых крепких.
— Отлично. А вы, брат? — Лирна повернулась к Илтису.
— После того как снимем кандалы, будем ждать, пока охранники не спустятся для вечерней проверки. Душим их цепями и забираем оружие. Раздаём его пятерым мужикам посильнее и идём разбираться с оставшейся на палубе стражей. Каюта надсмотрщика на корме, рядом с каютой хозяина. Сперва кончаем первого, потом второго.
— А я веду остальных драться с командой, — сказала Лирна. — Постараемся оттеснить матросов на бакборт и задержать их там. Вы должны управиться как можно быстрее, чтобы помочь нам
прикончить всех.
— Если половина из нас доживёт до рассвета, будем считать, нам крупно повезло, — проговорил громила.
«Я посчитаю нас счастливчиками, если в живых останется четверть», — подумала Лирна, а вслух сказала:
— Я знаю. Как думаешь, остальные это понимают?
— Ещё бы. — Он вздохнул и принуждённо улыбнулся. — Но лучше быть свободным мертвецом, чем живым рабом.
На следующую ночь Фермин объявил, что крыса готова. Зверёк находился полностью под его контролем. Он сидел на ладони хозяина и с пугающей неподвижностью глядел перед собой.
— Он умный, — пояснил парень. — Не настолько умён, как ласка, но на сегодняшнее дело мозгов ему хватит.
Голову Лирны вновь пронзила боль, заставив поморщиться. В последние два дня боль изменилась и теперь концентрировалась в определённых местах — там, где ожоги были наиболее сильными. Вдобавок в животе поселился клубок тошноты. На лонакском это называлось «арак’ин» — слабость перед боем.
— Ну что ж, приступаем, — сказала она.
Фермин осторожно опустил крысёнка на пол. Тот метнулся к трапу, поскакал по ступенькам и исчез из виду. Фермин привалился к стенке, закрыл глаза. Лирна размеренно дышала, стараясь усмирить напряжённый комок в животе. Она чувствовала, как сгущается тишина: все ждали. Лирна поглядывала в лицо Фермину, тот продолжал сидеть с опущенными веками. Время от времени он морщился или хмурился, и Лирна принималась гадать, что это может значить. «Интересно, неужели он смотрит глазами крысы?» — подумала она, увидев лёгкую улыбку на губах вора.
— Он его взял, — прошептал парень, и сердце Лирны подпрыгнуло. — Та-а-к, теперь давай вниз и обратно под дв... — Вдруг он раскрыл глаза, по его телу прокатилась судорога. Парень задёргался, согнулся пополам, его стошнило.
— Фермин! — окликнула Лирна. — Что с тобой? Что случилось?
По верхней палубе загрохотали сапоги, топот эхом разнёсся по трюму. Взгляды людей не отрывались от потолка. Шаги замерли, затем что-то маленькое плюхнулось в освещённый луной прямоугольник залитого водой пола в трюме. Нечто покрытое чёрной шерстью, с перебитым хребтом.