Владыка башни
Шрифт:
— Сообщений о происшествиях в городе пока не поступало.
— Ну, если он здесь задержится, долго это не продлится.
Хорвек взял под уздцы одну из вьючных лошадей и пошёл вперёд, прокладывая путь сквозь портовое столпотворение. Наконец, пройдя по лабиринту безликих мощёных улочек, они вышли на квадратную площадь, по сторонам которой стояли трёхэтажные дома. В центре площади возвышалась большая конная статуя, окружённая квадратом аккуратно подстриженной травы. Спешившись, женщина подошла к памятнику и подняла глаза на бронзового всадника. Фигура, подёрнутая зелёной патиной,
— Чайки снова нагадили ему на голову, — заметила женщина.
— Рабы получат плетей, госпожа, — заверил её Хорвек.
Она развернулась и пошла к одному из домов, расположенному прямо против статуи. Не успела она подняться по ступенькам, как двери распахнулись. В проёме появилась рабыня средних лет, согнулась в глубоком поклоне. Внутри виднелась изящная мраморная отделка, сверкающие золотом орнаменты, длинные гобелены, изображающие батальные сцены — на некоторых угадывался тот же человек, что был отлит в бронзе.
— Тебе нравится мой дом? — спросила она у Френтиса.
Путы чуть ослабели, позволяя ему говорить, но, как и раньше, он упорно молчал. Рабыня сдавленно ахнула, хозяйка же лишь рассмеялась.
— Наполни ванну, — приказала она рабыне, ступая на богато украшенную лестницу, которая словно вырастала из мраморного пола.
Послушный её воле, Френтис двинулся следом. Они вошли в просторную комнату, где за длинным столом сидел одетый в серое мужчина лет пятидесяти. Перед ним стояла тарелка с солониной и хрустальный бокал вина. Похоже, он сразу узнал Френтиса.
— Вижу, ты нарастил немного мускулов, — произнёс мужчина на языке Королевства и сделал глоток из бокала.
Френтис пригляделся к его лицу. Оно было ему совершенно незнакомо, чего он не мог бы сказать о голосе. Что-то такое сквозило... даже не в тембре, а скорее в интонациях. К тому же он говорил без малейшего воларского акцента.
— Наш юный друг пять лет провёл в ямах, — произнесла женщина на воларском, усаживаясь на край стола: она стянула длинные сапоги, в которых путешествовала по пустыне, и принялась массировать лодыжки. — А выжить там непросто даже исключительному бойцу.
— Ну, не всем же везёт воспитываться в Шестом ордене, да, Френтис? — подмигнул мужчина, чем снова вызвал неясное воспоминание.
— Он постарше, чем твой последний. — Женщина пристально посмотрела на собеседника. — Как там его звали?
— Карел Теклар, виноторговец средней руки. У него ещё была толстая жена и пять совершенно кошмарных отпрысков. Я немногого добился, хотя пришлось драть этих маленьких бестий на протяжении двух дней.
— Дар?
— Он самый, — кивнул мужчина. — Небольшая способность к прорицанию, о которой Теклар и не догадывался. Просто считал, что ему замечательно везёт в карты.
— В общем, невелика потеря.
— Точно, — согласился собеседник. Он встал, подошёл к Френтису и принялся пристально его осматривать, снова мучительно напоминая кого-то. — Мне всегда было любопытно, что именно случилось тогда в Унтеше, брат?
Френтис молчал до тех пор, пока женщина силой не принудила
— Советник Арклев Энтриль прибыл на переговоры с принцем Мальцием после альпиранской осады, привёз дары и предложение о торговле с Воларской империей. После того как я обыскал его на предмет оружия, он пожал мне руку. Во время последней альпиранской атаки на крепость он связал меня своей волей и заставил покинуть принца. Я побежал в порт и поднялся на борт его корабля.
— Уверен, это было для тебя неприятно, — произнёс мужчина. — Потерять такой шанс на геройское самопожертвование! Ещё одна байка в копилку мастера Греалина, чтобы пугать новичков.
Френтис ничего не понимал. Откуда ему все это известно?
— Впрочем, тревожиться тебе не о чем, — продолжал тот, отойдя в сторону и рассматривая оружие, развешанное по стенам. — Мальций выжил и вернулся к управлению Королевством — хотя, судя по всему, до своего прославленного папаши ему далеко.
— Мальций видел, как ты бежал? — поинтересовалась женщина.
— Нет, — помотал головой Френтис. — Я командовал на южном фланге, а он находился в центре. «Убежав, я бросил на погибель двести отличных парней. Вот они-то как раз хорошо видели моё позорное бегство».
— Значит, для всех ты остался бравым братом Френтисом, бывшим воришкой, который прославился благодаря своей службе Шестому ордену. И, к сожалению, погиб в последней атаке на город. — Они с женщиной переглянулись. — Это может сработать.
Она кивнула.
— Как насчёт списка?
Мужчина полез за пазуху и кинул ей сложенный пергамент.
— Длиннее, чем я ожидала, — заметила она, пробежав его глазами.
— Не сомневаюсь, что это вполне тебе по силам, — сказал мужчина, снова отпил из бокала и поморщился, как будто вино было кислым. — Особенно с помощью нашего дохлого оборванца.
«Оборванец»... Так Френтиса называл Нортах. А ещё Баркус. Но ведь Нортах мертв, а Баркус, как он надеялся, вернулся в Королевство.
— Что ещё? — спросила женщина.
— Тебе нужно добраться до Южной башни за сто дней. Там тебя найдут. Возможно, тебе захочется убить того человека, однако этого делать не стоит. Передай ему, что одного владыки фьефа недостаточно. И блудница тоже должна сдохнуть. Кроме того, у него должны быть сведения о нашем общем враге и план, как его убить — или, по крайней мере, сделать уязвимым, в детали он не вдавался. Что же до остального... — Мужчина осушил бокал, и Френтис заметил бисеринки пота, выступившие на его лбу. — Боль. Вечная, всепоглощающая боль в случае твоего провала. И так далее, и все такое прочее. Ну, ты сама все это знаешь.
— Да, его угрозы никогда не отличались оригинальностью. — Она спрыгнула со стола и подошла к камину, над которым висел тонкий меч. — Как насчёт привилегий?
Мужчина щёлкнул ногтем по бокалу, издавшему нежный звон, и улыбнулся.
— Жаль тебя разочаровывать, — ответил он.
Он разжал руку, роняя бокал на пол, где тот благополучно разбился. Мужчина же рухнул в кресло, стоящее у торца стола. Теперь лицо его было уже полностью покрыто потом, глаза затуманились... но снова вспыхнули, как только он перевёл взгляд на Френтиса: