Владыка башни
Шрифт:
Становилось поздно. Слушатели постепенно разошлись по своим фургонам, ушли спать и Норин с Эллорой. Менестрель дал гостям толстые попоны и несколько мягких шкур. Лежать на них оказалось на удивление удобно. Единственное удобство, доступное Риве до сих пор, был ночлег на голой земле. «Удобство — это ловушка, — говорил священник. — Заслон, который отделяет нас от Отцовской Любви, делая изнеженными и покорными еретикам». Высказав все это, он её избил, так как обнаружил преступление: спрятанный в сарае мешок соломы, на котором она собиралась спать.
Рива терпеливо прождала добрых два часа. Аль-Сорна никогда не храпел.
Отыскать бродяжий табор оказалось несложно — запах дыма она учуяла прежде, чем увидела россыпь лачуг и шатров. В лагере горел лишь один костёр, вокруг которого сидели несколько человек. До Ривы донёсся их раскатистый хохот. Четверо передавали по кругу бутылку. «Похоже, всех остальных распугали». Она подкралась поближе, так что стали слышны слова.
— Да ты ж трахал эту сучку, когда она подохла, Келла! — гоготал один. — Ты труп трахал, грязная скотина.
— По крайней мере, я не трахал пацана, — отбивался другой. — Не шёл супротив природы то есть.
Медлить или таиться больше не было смысла. Действовать требовалось немедленно, пока Аль-Сорна не обнаружил её отсутствие. Заметив приближение девушки, бандиты сначала удивились, но их недоумение тут же сменилось пьяной похотью.
— Ищешь, где бы переночевать, красавица? — окликнул её самый высокий тип с лохматой, нечёсаной башкой, имевший измождённый и помятый вид, какой бывает у тех, кто питается кое-как и ночует где попало. На шее у него висело золотое кольцо на цепочке. «Слишком маленькое для мужской руки, насколько я мог судить». Рива вспомнила женщину в лесу и её отрубленный палец. Промолчав, она оглянулась назад. — Тут всем хватит места. — Мужчина встал и нетвёрдой походкой приблизился к девушке. — Остальные смылись чегой-то.
Не говоря ни слова, Рива посмотрела в прищуренные глаза. Видимо, несмотря на опьянение, какой-то звоночек прозвенел в его голове, и бандит остановился в нескольких футах.
— Тебе чего надо-то, девк...
Размытой тенью мелькнул нож. Рива текучим движением метнулась вперёд, и клинок полоснул мужчину по горлу. Тот упал, прижав руку к шее, между пальцами потекла кровь.
Второй бандит настолько ошалел от неожиданности, что она успела убить его прежде, чем он пришёл в себя: прыгнула, ударив ногами в грудь, и раз, другой, третий вонзила нож под ключицу. Кинулась на следующего, судорожно пытавшегося отцепить от пояса дубинку. Он даже успел взмахнуть ею, но Рива ловко поднырнула, перекатилась по земле, мгновенно развернулась и резанула ему под коленями, рассекая сухожилия. Завизжав, мужчина упал. Тогда она повернулась к четвёртому. Тот дико оглядывался вокруг, нервно сжимая длинный нож. Наконец, бросив на Риву полный ужаса взгляд, он отшвырнул нож и задал стрекача. Ему почти удалось достичь спасительной темноты, когда между лопатками вонзилось острое лезвие.
Рива подошла к телу высокого, перевернула его, сорвала с шеи цепочку. Заметила за поясом отличный нож с полковым гербом королевской стражи — забрала и его. Сунула кольцо в карман, приблизилась к бандиту с перерезанными сухожилиями, жалобно стонавшему, пускавшему
— Не переживай ты так, Келла, — сказала ему она. — Обещаю, я не буду трахать твой труп.
На завтрак Эллора поджарила яичницу с грибами. «Она не только прекрасная танцовщица, но и отменная кухарка», — подумала Рива, жадно поедая угощение. Подождав, пока Эллора с Норином не отошли к коням, тянувшим их кибитку, Рива достала из кармана кольцо и кинула его Аль-Сорне. Тот долго смотрел на безделушку.
— Солнце и Луна, — глухо пробормотал он.
— Что? — нахмурилась Рива.
Он протянул ей кольцо и показал гравировку на внутренней стороне: два круга, один из которых был охвачен пламенем.
— Они были отрицателями.
Девушка пожала плечами и вернулась к еде.
— Трупы?..
— Камень на шею — и в реку.
— Да, ты знаешь своё дело, — протянул Аль-Сорна.
Заслышав суровые ноты в его тоне, Рива подняла глаза и заметила во взгляде то, что снова разожгло её гнев: разочарование.
— Слушай, Тёмный Меч, я здесь не по собственному выбору. Мне нужен клинок Истинного Меча, чтобы разрушить ваше нечестивое Королевство и заслужить любовь Отца. Я тебе не сестра, не подружка и не ученица. Мне плевать на твоё одобрение или порицание.
Наступившую долгую паузу прервало покашливание Норина.
— Пора отправляться за капитаном стражи, милорд. Если уж всё нужно сделать сегодня.
— Уже не нужно, Джанрил, — сказал Аль-Сорна и бросил Риве кольцо. — Сохрани его, ты заслужила.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Френтис
Человек с обритой головой закашлялся, окрасив песок кровью, и со слабым стоном умер. Френтис выпустил меч, тот упал рядом с телом. Он стоял и ждал, не шевелясь и ничего не говоря, лишь хрипло дышал. На этот раз все было непросто: четверо врагов вместо обычных двух или трёх. Из ниш, темнеющих в стенах ямы, поспешно выскочили рабы и принялись наводить порядок, утаскивая трупы и собирая оружие. Они старались держаться подальше от Френтиса: временами жажда убийства, внушённая надсмотрщиком, долго не отпускала бойца.
— Превосходно, — послышался голос откуда-то сверху.
Сегодня наблюдателей было трое: к надсмотрщику присоединились хозяин и какая-то незнакомая женщина.
— С трудом верилось, что его навыки можно было ещё усовершенствовать, — продолжил хозяин. — Прими мои поздравления, Вастир.
— Моё единственное желание — услужить вам, советник, — ответил тот с точно отмеренной дозой подобострастного раболепия. Он был прилежным парнем и никогда не переигрывал.
— Ну, что скажете? — поинтересовался хозяин у женщины. — Отвечает ли он требованиям нашего Союзника?
— Насчёт Союзника не скажу, однако моё одобрение у него уже есть, — ответила женщина. Френтис отметил, что её тон был лишён не то что подобострастия, но хотя бы тени уважения.
Находясь в тот миг под воздействием чужой воли, Френтис не мог выразить ни удивления, ни какой-либо другой эмоции, не разрешённой ему надзирателем, однако вздрогнул, когда женщина ловко спрыгнула в яму с высоты добрых десяти футов. На ней была парадная одежда воларской аристократки, тёмные волосы стянуты узлом на затылке, на красивом лице отражалось что-то кошачье, в глазах блестел огонёк любопытства. Она смерила взглядом обнажённого Френтиса.