Владыка башни
Шрифт:
Для Харвина корабельный плотник сколотил маленький плот. Тело бывшего разбойника покоилось на ложе из пропитанных смолой верёвок и ветоши, а меч, вручённый Харвину Лирной, лежал под скрещенными руками. Бентен и Илтис опустили плот на воду, и бывший брат по велению королевы произнёс несколько слов. Орина, сжав дрожащие руки, стояла между Лирной и Мюрель. её глаза были сухи: казалось, она выплакала все слёзы.
— Здесь завершает свой путь ковчег, нёсший душу этого человека по жизненному морю, — произнёс Илтис. — Мы знаем, в Королевстве найдутся те, кто не будет сожалеть о его гибели, но для нас он стал хорошим другом и верным товарищем в дни невзгод.
Илтис отпустил верёвку, и плот поплыл по морской зыби. Повременив немного, Бентен поднял лук и пустил вслед ему зажжённую стрелу. Вскоре лишь огненная чёрточка виднелась в открытом океане, уносимая течением к горизонту. Через час скрылась и она.
После заката Щит нашел Лирну на носу в компании Скервы. Небо было чистым и звёздным, все тучи унёс ветер. Воздух приятно холодил покрытую шрамами кожу.
— Ваше высочество, вы обещали мне кое-что объяснить, — сказал Элль-Нестра, облокотившись на деревянную фигуру. — А именно — ваши истинные намерения.
Лирна кивнула, не сводя глаз с неба.
— Когда я была маленькой, я все пыталась их сосчитать. Это оказалось ужасно трудно, и тогда я придумала хитрый план. Достаточно было сосчитать все звёзды, видимые в слуховое окошко дворца, а затем просто умножить на площадь неба.
— Ну и как? Получилось?
— Получилось, но число вышло таким огромным, что для него не нашлось названия, — тихо рассмеялась королева. — Но интересно другое. Ровно через год, день в день, я пришла проверить свой результат, ведь хороший исследователь всегда должен перепроверять свои результаты. Так вот, число звёзд, видимых в окне, изменилось. Их стало на две штуки больше. Два далёких солнца засияли там, где их не было всего год назад.
— И на какую мысль это вас навело?
— Что если даже звёзды не закреплены в небе раз и навсегда, следовательно, вообще не существует ничего неподвижного. Ничего вечного. Все сущее преходяще и изменчиво. — Лирна посмотрела в глаза пирата. — Нет ничего постоянного, милорд. Нет раз и навсегда выбранного курса, с которого нельзя было бы свернуть.
— И вы надеетесь заставить нас изменить курс? — криво усмехнулся Щит.
— Хотелось бы.
— А могу я поинтересоваться о пункте назначения?
— Насколько мне известно, Железноводная в это время года вполне проходима для морских судов, от устья до самого Алльтора.
— А он осаждён и нуждается в помощи.
— Совершенно верно.
— Намекаете, что долг платежом красен?
— Вы мне ничего не должны. Мой отец качнул чашу весов в одну сторону, я восстановила равновесие. Речь о стратегии. Вам нужно понять, что воларцы не проглотят нанесённую им обиду и не оставят вас в покое. Вы выиграли битву в войне, которая может закончиться только полным поражением одной из сторон. И ключи от их поражения лежат в Алльторе.
Элль-Нестра придвинулся ближе, его взгляд был серьёзен и искренен.
— У меня встречное предложение, ваше высочество. — Он показал на запад. — У нас имеется отличный корабль, верная команда. Нам открыты все океаны этого мира, а я слышал, что у королей торговцев полно золота.
— Предлагаете мне сделаться пиратской королевой? — рассмеялась Лирна, запрокинув голову.
—
— Королевы не живут, они правят. И моё правление уже началось. Так вы отвезёте меня в Алльтор?
Он навис над ней, глаза прятались в тени нахмуренных бровей.
— Вы знаете, что я отвезу вас куда угодно, да помогут мне боги.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Проснувшись утром, он обнаружил Иллиан и Арендиля, энергично жующих овсянку. В каше было больше воды, чем зерна, — их припасы таяли день ото дня. В последнее время партизанам приходилось часто менять дислокацию, так что времени на охоту не оставалось, и голод сделался их постоянным товарищем. Впрочем, подростки не ныли, более того, их непрерывные препирательства практически сошли на нет после битвы с куритаями.
За последние семь дней лагерь переносили дважды. Владыка фьефа Дарнел упорно стремился вернуть сына и отправлял на розыски все новые отряды рабов с травильными гончими и варитаями в качестве охраны, исчерпав, по-видимому, свои запасы рабской элиты. Френтис приказал оставлять по пути ложные следы и устраивать ловушки. По ночам во главе наиболее подготовленных бойцов он отправлялся резать глотки и сеять панику среди преследователей. С варитаями справляться было легче, чем с куритаями, но и они оказались не самыми лёгкими противниками, особенно если успевали выстроиться в боевой порядок. Обычно партизаны нападали ранним утром, убивали как можно больше псов и охотников, а затем быстро отступали к заранее подготовленной засаде. В первые разы это сработало: варитаи попадали под дождь стрел или в «волчьи ямы». Но вскоре те, кто командовал загонщиками, поменяли тактику. Они поделили своих людей на три группы по три сотни человек в каждой, тогда как Френтис терял бойцов в ночных атаках. А караванов с рабами, из которых можно было набрать новых рекрутов, ему больше не попадалось.
Преследователи работали в неприятной манере: спускали собак, едва те чуяли след, и в итоге несколько десятков зверюг носились по лесу, убивая всех, кто попадался им на пути. Накануне стая подобралась к самому лагерю, так что пришлось заняться ими вплотную. Гончие Веры опрометью бросились на своих родственников, устроив жуткое месиво из сверкающих клыков и разрывающих плоть когтей. Между тем Френтис с половиной своих бойцов зашёл стае в тыл, а Давока с остальными ударила в лоб. Лоначка питала особую ненависть к травильным собакам, и прошлой ночью она без устали убивала их, прорубая себе проход в клубке дерущихся псов. Френтис подоспел, когда она приканчивала вожака стаи: проткнула ему грудь копьём и с гримасой отвращения на лице провернула наконечник, добираясь до сердца.
— Они порченые, — пояснила Давока, заметив его нахмуренные брови. — Выведены неправильно и пахнут плохо.
Иллиан протянула Френтису миску овсянки:
— Мы и вам оставили немного, брат.
— Спасибо, добрая госпожа. — Он опасливо взял миску, проглотив вопрос, не сама ли она кашеварила сегодня, и принялся быстро хлебать размазню, оглядывая лагерь.
Как и все последние дни, аспект Греалин понуро сидел в одиночестве, будто потерявшись в своих мыслях. Давока с Эрмундом тренировались, сойдясь в рукопашной. Френтис заметил её хитрую улыбку и подумал, не стоит ли предостеречь Эрмунда, но тут же увидел довольную физиономию рыцаря и решил, что это ни к чему. «Когда только время нашли?»