Владыка башни
Шрифт:
Френтис медленно выдохнул, успокаивая совесть. Обвёл глазами своих оборванных товарищей и не увидел страха на их лицах. Они молча, серьёзно смотрели на него, ожидая приказа.
«Я сотворил из них чудовищ, а они сделали меня лучше. Значит, я вернулся домой».
Топот приближался, становясь все громче и отчётливей. «Тысяча, не меньше».
— Встаньте в круг, — велел он, обведя рукой площадку в двадцать шагов. — Мастер Ренсиаль, будьте любезны, сядьте на коня и держитесь в центре рядом со мной.
Подойдя к другому коню, он вскочил в
Спустя короткое время показался авангард всадников — неясные фигуры в утренней дымке. Их было человек двадцать, скакавших во весь опор. «Они без доспехов, — удивился Френтис. — Воларские разведчики?..» Но не успел он додумать эту мысль, как увидел лицо их командира: это был худой мужчина средних лет с короткими волосами и бледно-голубыми глазами, его тёмно-синий плащ развевался за спиной.
— Опустить оружие, — приказал Френтис, спрыгнул с лошади и на негнущихся ногах пошёл навстречу всаднику. Тот осадил лошадь в нескольких шагах.
— Брат, — произнёс мастер Соллис, и его голос показался Френтису ещё более хриплым, чем прежде. — Сдаётся мне, вы идёте не в том направлении.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Она услышала голос Чтеца издалека. «Надо же, — удивилась Рива. — Такой старый — и так громко орёт».
— ...Отец отвернулся от нас из-за этих гнусных еретиков...
Все подходы к площади были запружены народом. Люди, словно заворожённые словами Чтеца, глядели в сторону собора.
— ...Сей город есть Отцовский дар! Драгоценность, вручённая Возлюбленным и названная по имени величайшего из его слуг! Но мы дозволили проникнуть сюда скверне неверия...
— А ну расступиться!
Рива принялась проталкиваться через толпу. Одни, узнав её, сами отходили в сторону, другие упорствовали, но деликатничать ей было некогда.
— Прочь с дороги, кому сказано! — рявкнула она, и какой-то тип, который пытался схватить её за руку, отшатнулся назад, вытирая кровавые сопли. Дело пошло легче.
— ...очистить наш город! Именно этого требует от нас Отец в своём Десятикнижии. Я трудился дни и ночи, чтобы отыскать иной способ, но... «Очистите мой город, и только тогда вы можете уповать на мой благосклонный взор...»
Наконец она преодолела толпу. На площади стояли связанные коленопреклонённые люди, а около них — мужчины с мечами. Среди мечников были священники, а прочие — пожилые горожане или старики, слишком немощные, чтобы дежурить на стенах. Увидев Риву, некоторые смутились, но большинство с вызовом глядело на племянницу владыки, а один даже выступил вперёд, пытаясь преградить ей дорогу к Чтецу.
Она стремительно выхватила меч из ножен, тот в ответ — свой. Рива с удивлением узнала в нём лоточника, который продал ей яблоко, когда она в первый день сидела на ступенях собора.
— Лучше убирайся с моего пути, — тихо,
— А, вот и она пожаловала! — заорал Чтец, стоявший у подножия соборной лестницы. — Явилась, как я и предсказывал! Лжеблагословенный выродок, выученица блудницы!
Рива увидела брата Гарина с разбитым лицом, он стоял на коленях в первом ряду пленников. Велисс скрючилась рядом с целителем, в рот ей сунули деревянный кляп, а руки связали за спиной. Тут же находился и Аркен, который едва держался, чтобы не упасть. Он был бледен, волосы его слиплись от крови.
— У меня тоже есть для тебя благословение, — крикнула Рива, метнувшись к Чтецу. Глаза ей застилала красная пелена. — Только, уж извини, оно из стали, а не из пустых слов.
Один из прихлебателей Чтеца попытался заслонить его и, неумело размахивая рапирой, нацелился Риве в грудь. Раздался звон, и рапира упала на камни вместе с двумя отрубленными пальцами. Чтец хотел спрятаться за спины своих епископов, но, как с удовлетворением заметила Рива, никто из них не спешил расступиться перед ним. Одни ошеломлённо наблюдали за происходящим, другие стыдливо отводили глаза, но Рива могла бы поклясться, что заметила усмешку-другую. Старик осел на мостовую, словно куча тряпья, но она схватила его за балахон, рывком подняла на ноги, толкнула на ступени и занесла над головой меч.
— Так что насчёт того священника? — сказала она. — Кто он? Я знаю, что им управляешь ты.
— Грех какой. — Старик замотал головой, в его глазах удивление мешалось с безумием. — Поругание святой плоти. Ты, обетованная наша спасительница, осквернила себя противоестественной похотью...
— Просто ответь мне, кто он такой! — Она приставила остриё меча к его груди, заставив вжаться в ступени.
— Яростный свет твоей жертвы объединит всех нас, это было обещано ему посланником самого Отца...
— Рива!!!
Только этот голос способен был остановить её. Она обернулась и увидела своего дядю. Тот ковылял сквозь толпу, и люди расступались перед ним, склонив головы. Лорд производил жалкое впечатление. Изнурённый, умирающий человек приближался к ней шаркающей походкой, опираясь на старый меч, словно на клюку. И всё же владыка фьефа был полон гордого достоинства: мечники, наткнувшись на его жёсткий и властный взгляд, опускали оружие.
Рива оставила Чтеца и отступила перед дядей, который остановился в нескольких шагах.
— Я полагаю, — с трудом произнёс он, — что настало время объявить народу твою весть.
— Весть, дядя? — оторопело переспросила она, всё ещё тяжело дыша.
— Да. Откровение Отца. Пора объявить его людям.
«Откровение?» Рива пробежала взглядом по головам, видя неуверенность, страх и надежду на лицах собравшихся, но в основном — именно неуверенность. «Её-то он и хотел им дать, — поняла она, опуская глаза на Чтеца. — Уверенность. Великую лживую истину. Убить его ещё не значит разоблачить его ложь».