Владыка бури

Псов Дари

Рядом с элегантным человеком вздулся слизистый мясной кокон и лопнул, явив миру согнутую вполовину старуху. Она неистово дрожала, держась за кривую клюку, и была в чёрной мешковатой одежде и очень широкополой плоской шляпе, из-под которой выглядывала чёрная плотная маска с открытым болезненно покрасневшим глазом. Старуха болезненно закашлялась.

С неба опустился луч света, который принёс северянина с четырьмя лицами на голове. Его шея завращалась, показывая каждому лицу источник хаоса — Купчиху.

Пространство локально смялось, из его граней вылетел листочком сплющенный новый гость, обретая объёмность на глазах. Его два

обычных глаза были заштопаны, но зато на лбу был широко открыт третий. Он оглядел присутствующих, посмотрел на Тита, затем перевёл взгляд прямо на вас и отметил:

— Сколько же у нас свидетелей.

— Ох, кто позвал Прозрение? Он нам всё испортит, — расстроился элегантный человек.

Всё больше и больше сущностей появлялось, и всё больше мирокраевцев убегало. Некоторые из гостей были похожи на людей, как первый прибывший, но были и более дикие создания. Рогатый череп, на котором висело чёрное полотно, словно обтекающее невидимый силуэт. Толстая южанка слилась с множеством растений. Дьяволид с козлиной бородкой и руками-змеями, который сразу признался, что это не он. Туман в форме человека, облепленный золотыми украшениями. Северянин с изломанным телом, застрявшем в железном шипованом колесе, и боевом молоте в руках. Высокое серое существо с телом, слитым с тёмной зловещей бронёй. Маленькое сгорбленное существо, скрывающееся под огромной маской.

На небе воронка стихий вращалась всё быстрее, оглушая своим гулом. К ней присоединилась прилетевшая магрота. Все вместе они закрыли небесный свет, и теперь только учащающиеся молнии освещали людей, сущностей, фиолетовый снег и руины Мирокрая. Из небесного безумия вырвались огромные стволы земле-паро-магро-огне-воды и устремились вниз, теряя толщину. Добравшись до Мрачноглаза, они стали размером с руки и воткнулись в его тело, притянули нижнюю половинку к верхней, заполнили его изнутри, выбив искусственный глаз.

Волки хотел подойти к своей семье, но землетрясение стало таким сильным, а он всё ещё таким ослабленным, что он снова упал. Все кто хотел уже убежали, те кто решили остаться прижались друг к другу, ведь какая разница куда бежать, если мир ломается? Снова. Кзарина обняла своими крыльями оставшихся людей, а Ромао обнял Кзарину.

— Мрачноглаз! — закричала Девочка и попыталась добраться до него, но Волки поймал её, а также следующего за ней Хохота.

— Не стоит вмешиваться… — прошептал он с заботой и надеждой. — Купчиха… Она что-то делает… Надеюсь, хотя бы догадывается что…

— Удивительно, что Доминация решила пропустить такое большое собрание, — отметил первый гость, оглядывая своих необычных товарищей.

— Её уничтожил этот разрубленный божок, Гибель, — ответил ему Прозрение.

— Серьёзно, кто ему сказал адрес нашей вечеринки? Он всегда все сюрпризы портит, — пожаловался Гибель, но с интересом уставился на Купчиху и Мрачноглаза. — Я, кстати, думал, что все проходы в Эдем были запечатаны.

— Если есть запретные пути, то есть и контрабандные тропы, — раздался новый голос.

— Гибель обернулся к ответившему и нахмурился:

— Ты не из наших.

Человек с короткими белыми волосами, но с белой кожей и лицом, похожим на хищную птичью альму, пожал плечами:

— "Наши" — понятие растяжимое. Но ты прав, я скорее прохожий, чем “ваш”.

Тело Мрачника стало земляным, по нему побежали трещины, из которых вырвались кристаллы — острые и фиолетовые,

как осколки магроты. Они тут же рассыпались на крошечные растения — влажные, зеленые, слегка пульсирующие. Ростки сгустились, выпустили широкие, резные листья, дрожащие под ветром стихий. Листья быстро свернулись в тонкие, колючие нити, тело обросло тёмной коркой. Она лопнула, обнажая чешуйки — сначала мягкие, переливающиеся, как водная гладь, затем твёрдые, драконьи. Через чешуйки пробилась шерсть, скрыв их. Мех побыл грубым, затем стал уменьшаться, становясь мягче и тоньше, пока не стал мягким пухом новорождённого существа. Мрачноглаз вновь обрёл двуручное человеческое тело, но в этот раз без родинок, шрамов и пупка. Его грудь содрогнулась от первого вздоха, веки дрогнули, и Мрачноглаз открыл глаза — один, как и прежде, серый, как у отца, а другой золотой, новый, живой.

— Аааах. Сказитель… будет зол, — были первые слова новорождённого. — Он так не любит воскрешений… Плохо для истории…

Купчиха, чьё лицо было перемазано грязью и слезами, радостно обняла сына, её руки дрожали:

— К демонам его истории…

Купчиха рассыпалась золотой пылью.

— Мама?

Необязательный комментарий автора: Внезапный Гамлет! И Леди Гага? И Кин-дза-дза! И В джазе только девушки.

Не стоит грустить о Купчихе, она сделала, о чём мечтала — родила.

У меня была идея концовки, где Мрачноглаз с Занозой встречаются, всё идёт к поцелую, но он заламывает ей руку за спину. Тогда бы первый удар Прелата был нанесён по Слизверту, и Заноза бы толкнула Мрачноглаза в сторону, спасая ему и его матери жизнь. Может, ещё напишу это в качестве альтернативной концовки.

Постлюдии

Самира

В Вершине наконец наступила ночь, окутав улицы и Самиру долгожданной прохладой. Ветер, бьющий порывами прозрачную занавеску на балконе, приносил с собой свежесть и ароматы выжженного песка и оазиса, а также звуки притихшего города. Самира лежала на полу среди подушек (в чём южане знали толк, так это в комфорте), раскинув руки и ноги и отдаваясь ветру. Ветер равнодушно ласкал её дыханием через её ночные шелковые одежды.

— Долго ты будешь подглядывать, как смертный, Вестник? — Самире надоело ждать, когда её незваный гость объявит о себе.

— Просто думал, а вдруг подвернётся момент тебя уничтожить, Царькута, — от других теней отделилась тень, не принадлежавшая ни одному предмету в комнате. Гуманоидный силуэт увенчала корона из рогов, а вместо глаз и рта зияли рваные прорывы света. — И мне больше нравятся дьяволиды.

Демоница в подушках покраснела, её тело вытянулось, став тоньше. Изо лба вырвались прямые, изящные рога, белки глаз почернели, зрачки вспыхнули алым.

— А если сюда зайдёт смертный? — тень нависла над новой дьяволидкой. — Зная тебя, я удивлён, что ты сейчас одна.

— А если зайдёт, то что? — Царькута, помимо метаморфирования, не шелохнулась. — Я владею этими землями.

— Частью. Меньшей частью, — поправила её тень.

— Пока тот аутсайдер не принесёт мне остальную часть, — демоница зажмурилась от удовольствия, её губы изогнулись в улыбке. — На коленях, сияя своими голубыми глазками, как мужчины умеют, считая, что заключает лучшую сделку в своей жизни.