Владыка бури

Псов Дари

К дому близко нам удалось подойти.

Канат отпусти, якорь бросай,

Песня тихнет — пора встречать край, — затянули матросы свою бессмысленную песню прибытия.

— Эй! Мирокрай, конечно, не Столица, но… — начал Мрачноглаз, но замолчал, увидев сам, что никаких “но” нет. Мирокрай действительно не Столица. И не город. И не деревня. Руины. Может быть, это и не Мирокрай вовсе? Однако местные ориентиры сказали безжалостную правду.

— Я, пожалуй,

останусь, — произнесла Смешинка отрешенно. — Не фанатка вил и факелов.

— Прекрати, Смешинка. Мы очень принимающие, даже людей с твоим чувством юмора, — ответил Мрачноглаз, беспокойно, уже мысленно находясь дома. — Я думаю, они поймут.

— Я про свой запущенный некроз тканей…

— Они знают, что у кораблей есть капитаны, — настаивал Мрачник, не желая отпускать её от себя. Или оставаться без неё. — Будет странно, если капитан спрячется от всех. К тому же у нас нет ни вил, ни факелов.

Корабль завис над руинами и закрутился вокруг своей оси. С него упала верёвочная лестница, и по ней поспешили спуститься пассажиры, пока их не стошнило. Первыми спустились Первак с Крысом, за ними последовал Мрачник. Без кисти ему приходилось неуклюже обхватывать перекладины локтём, но он преодолел этот путь незаметно для себя.

На земле их встречали мирокраевцы… и люди в Броне Силы? Среди разрушенных домов и почему-то фиолетового снега люди разбирали обломки и мёртвые тела.

– Мрачник! — из встречающей толпы выскочил Волки, обхвативший плечо Купчихи рукой, и они заковыляли к сыну.

Отец заметно похудел, побледнел и носил рванину, а у приёмной матери Мрачноглаза были опухшие и покрасневшие глаза, словно пеплом присыпанные. Они влетели в Мрачника и крепко обняли его свободными руками.

Когда они разъединились (а за это время успели неторопливо спуститься Принцесса, Сэйфо и Смешинка), Мрачник растерянно обвёл взглядом последствия какой-то катастрофы в своём доме. Руины, куда ни глянь, разрушенные дома, пыль, обломки, мёртвые тела, включая несколько в Броне, и этот неестественный, угнетающий фиолетовый снег, покрывающий мёртворождённый город. Дети таскали мелкие камни, взрослые — большие, люди в Броне Силы — целые дома. Часть людей занималась хряками, слизнями, непхилами и откуда-то взявшимся табуном пегов. Среди них была и Травинка. При виде Мрачноглаза она вытянула шею и попыталась отвернуться от него. Когда он вернул взгляд на отца, то заметил, что он тоже молча рассматривает последствия какой-то катастрофы на руке сына.

— Не стоит делать это традицией, — лишь проговорил Волки.

— Дара! Количество мужчин в твоём окружении растёт, — вперёд вышла Рексана, поддерживая Обрубка, который потерял костыли и последнюю руку. Он кивнул Мрачнику, словно официально принимая его в клуб безруких.

— Матушка, ты бы видела настоящий мужской гарем, — заявила Принцесса, а затем показала на Сэйфо. — Знакомься, это Сэйфо, император.

— Император? — Рексана скептически приподняла одну бровь, ухмыльнувшись шрамом. — Ну подойди сюда, император. Расскажи про свою империю.

— Здравствуйте, госпожа, — в Сэйфо проснулись сильный акцент и неимператорская

покорность. Он попытался завершить на этом знакомство уходом в сторону, но Принцесса поймала его за руку.

— У него там и горящие деревья, и огромные чудовища, и огонь течёт по земле в империи. Жуткое место, — с восторгом произнесла девушка.

— А как ты смотришь на поклонение демонам? — строго спросила мать Принцессы императора, чьи владения столь великолепны.

— Не очень, — нервно ответил император.

— У каждого свои недостатки, — отмахнулась Принцесса.

Остальную толпу взяли на себя Первак и Крыс, пытаясь рассказать о своих приключениях. Но, увы, малословный Первак и не говорящий Крыс были не самыми лучшими кандидатами для этой задачи, но все остальные были заняты.

Через пытающуюся понять хоть что-то толпу прошла Валькали, не утруждая себя растолканием людей локтями, просто раздвинула её своим нагрудником. Её лицо захватили тёмно-фиолетовые синяки и застывшая кровь.

— Эй, Валькали, долго мы не виделись, да? Да? Валькали? Ты куда? Ты ждала меня? Скучала? Хоть капельку? Пол капельки? Одну десятую капельки хотя бы? — затараторил Пискля, когда она проходила мимо Принцессы.

Героиня подошла к Мрачноглазу, достала из кармана глаз, подняла повязку сына и решительным движением вставила его в пустую глазницу. Мрачник недоумённо заморгал и удивлённо произнёс:

— Я вижу! Правая тьма отступила! Её нет! Спасибо!

Он с радостью обнял и попытался приподнять Валькали, но, хоть его родная мать и выглядела на поднятие, она осталась на земле. Заметив обнимающую её культю, Валькали выразительно посмотрела на своего обнимателя. Купчиха с Волки отступили, давая место радости сына.

— Значит, Избранный любит, когда ему восстанавливают потерянные органы, — многозначительно прошептала рядом Принцесса. Купчиха бросила на неё “что?”-взгляд.

— У тебя теперь разноцветные глаза, как у… — Смешинка вовремя перехватила и изменила собственную фразу. — У людей с разноцветными глазами.

Мирокраевцы наконец обратили на неё и её не совсем живое состояние внимание, но вместо доставания вил и факелов окружили её своими телами и словами: “Ты — оживший мертвец?”, “Прямо как наш Вспомнивший!”, “Как ты так сохраняешь мясо? С хрячьим мясом твой приём сработает?”. Умертвие только растерянно оглядывалась. К ней протиснулся Сказитель, бережно держащий череп, который непрерывно повторял: “Где я?”

— Мёртвая сударыня, вы не знаете, можно ли восстановить этого скелета? Кости почти все целы, только разбросаны. Или хотя бы прекратить его такое существование? Что лучше, как вы считаете? Вы ведь лучший эксперт по нежити, на которого мы можем рассчитывать, я вам говорю.

Смешинка взяла череп, взвесила его в руке и задумчиво уставилась в его пустые глазницы:

— Существовать или не существовать… Отличный вопрос…

Она неожиданно выронила череп, и Сказитель едва успел его поймать. Смешинка, заметив синюю кожу и белые волосы Северянина среди людей, задрожала и кинулась подниматься обратно на свой корабль.