Владыка чёрных дней

Гуль Риза

Владислав вылез из кареты, и уже находясь на крыльце дворца Одрадека, заметил два светящихся глаза в кустах. В этой темноте он еле разглядел черную собачью морду. Во дворе, ворота охраняли четыре стражника, двое прогуливались в стороне, еще двое стояли прямо передним на крыльце, Владислав не мог свернуть и не войти во дворец, иначе мог вызвать подозрение, поэтому он проигнорировал Оберону, зная, что она навестит его наверху в его покоях. В холле он встретил Калипсо. Они приблизились и поприветствовали друг друга.

— Куда-то спешите? —

поинтересовалась Калипсо, хитро улыбаясь.

— Я думаю, вы уже в курсе куда.

– Да, — Калипсо наклонилось к Владиславу, и тихо спросила, — а вам известно кем является эта собака. Демоном?

Владислав удивленно посмотрел на Калипсо и также тихо, полушепотом ей ответил:

— Конечно демоном, как иначе? Человеком она быть точно не может, а третьего вида нет… лоа исключаются!

— Мне просто стало интересно. Я не ощущаю в ней демонического начала, поэтому осторожно поговорила с Эребом о гомункулах. Он утверждает, что все его искусственные существа давно убиты и саженны, а если даже кто-то и сбежал, то долго бы не прожил, так как он не успел добиться совершенства. Созданные им гомункулы не умели говорить и питаться самостоятельно… У меня есть еще одно предположение, кем может быть собака, но нет гарантии что оно верно. Я пока воздержусь и озвучу его, когда сама удостоверюсь.

— Мне все равно, кем бы она не оказалась, я не откажусь от дела! — заявил Владислав и поспешил к себе в покои.

Закрыв за собой дверь на ключ, он подошел к окну, отдернул шторы и вышел на балкон. Владислав не ожидал увидеть у себя под балконом неспешно прогуливающихся Оникса, Шакса и Асмодея. Они остановились, услышав шум, подняли головы. От пристальных взглядов по коже у Владислава промчались мурашки. Тут же Владислав сделал поклон головой. Как полагается, они поклонились ему в ответ.

— Не прошло и двух недель, а вы уже вернулись, — сказал Оникс.

— Пленник не сознался и умер быстро, от первых же пыток, — поведал Владислав, нервно за спиной сжав руки в кулаки.

— Тяжело наверно смотреть на смерть подобного себе? — ухмыляясь, спросил Асмодей.

Это задело Владислава, но собравшись силами и гордо посмотрев на Асмодея, он смело ответил:

— Почему? Совсем нет. Они подобны мне по человеческой сущности, но не по статусу. По воле великого и могучего нашего императора — Велиала, я решаю их судьбы!

Оникс засмеялся, Шакс улыбнулся, а вот Асмодей разозлился, но он не имел права возразить помощнику советника, от чего просто взбесился и пошел вперед.

— Спокойной ночи! — улыбаясь, пожелал Оникс Владиславу и они с Шаксом продолжили свои обсуждения на ночной прогулке.

Владислав поблагодарил князя, но остался на балконе в ожидании появления важного гостя. Как только сад опустел, сверху на перила присела птица, немного напугав Владислава. Она обратилась в собаку и забежала к нему в покои. Владислав прошел следом.

— У меня для тебя новость… — сообщила собака.

Владислав

немного встревожился.

— Пару дней назад я кое-что выяснила о твоих родных, — продолжила говорить она. — Семь лет назад по приказу Ваалберита твою семью переселили в другое закрытое поселение. Мне не удалось выяснить, в какое именно, — Оберона опустила глаза изобразив печаль.

Намеренно она скрыла от Владислава кое-какую правду, которую ей поведал Абигор.

Владислав побледнел, голова закружилась, ноги подкосились, и он присел на край кровати.

— Они живы? — настороженно спросил он.

— Да… — неуверенно ответила Оберона, — живы. Нужно только найти их новый адрес проживания.

— Ваалберит! — Владислав разозлился. — Поэтому мои письма до них не доходили! Старикашка специально скрывал это от меня! Я потребую от него правды!!!

— Стой! Не следует этого пока делать. Он тебе правду не скажет. Ты наведи справки самостоятельно, но и я тебе, конечно, продолжу помогать.

— Ты права! Ему нет смысла признаваться. Я не должен вызывать у него подозрений, чтобы остаться его помощником.

Оберона хитро улыбнулась и сказала:

— В скором времени тебе предстоит совершить подвиг.

— Какой?! — удивился Владислав.

— Ничего особенного. Завтра в Одрадек прибудут двое пленников. Их схватили пять дней назад в лесах. Потребуешь от князя, чтобы он позволил тебе их допросить.

— Что?! И о чем я их буду спрашивать?!

— Хм, требуй тайн и обещай свободу! Узнаешь о тайных поселениях? Спросишь, где в Одрадеке находится штаб мятежников? Тебе пора доказать Велиалу свою преданность, ты должен подняться в его глазах.

— Это бесполезно! Люди будут молчать!

— Заранее не вещай нос! Если будет необходимо, применишь имеющееся оружие пыток. Смотри, чтобы они не проболтали лишнего!

Спустя некоторое время собака ушла, а Владислав остался сидеть на кровати, в его глазах читался ужас. Он и представить себе не мог, что однажды ему придется самостоятельно пытать людей. Да и вообще он многое, что с ним сейчас происходит, не мог себе представить. Вся жизнь его превратилась в кошмар, но, не смотря на панику и сомнения в душе, Владислав довольно представлял себе новую империю без Велиала.

Наступил следующий день. Ближе к обеду привезли тех самых пленных, о которых говорила собака. Их тайно завели в тюремные подземелья дворца, т. е. их прибытие не оглашалось среди слуг и стражи, привезли в обычной карете, а не в клетке, вывели во двор не в кандалах и не в цепях, а в темных плащах.

Неохотно, но Владислав все же пошел к Ониксу попросить у него разрешения самолично их допросить. Оникс удивился, впрочем, как и Шакс, который как раз за минуту до появления Владислава получил такой приказ. Возражать князь не стал и попросил Шакса сопровождать Владислава и следить, чтобы в ходе допроса не возникла угроза жизни и здоровья советника.