Владыка Черных Песков 2. Расколотые небеса
Шрифт:
"Как же не вовремя Цезарь и Кризалис решили выяснить отношения".
Сведения о том, что вялотекущая борьба двух фракций, внезапно переросла в военные столкновения с множеством жертв, пришли ко мне с опозданием в несколько часов, так что хоть что-то предпринять для стабилизации ситуации было уже невозможно. Бывший "Первый", получив контроль над армией клонов, тут же решил выкинуть из своей страны перевертышей, которые за прошедшие годы выпили у него немало кубометров крови (фигурально выражаясь). Но даже если бы он не пошел на столь рискованный шаг, уже чейнджлинги могли атаковать Новый Рим, пользуясь предоставившейся возможностью
"Если бы Цезарь не перехватил контроль над клонами, то Кризалис представила бы эту ситуацию чем-то вроде восстания рабов, в котором ее рой принял бы сторону победителя".
Каким образом мой бывший начальник управляет воинством в девять полноценных легионов? Ответ на этот вопрос прост: все дело в "мозговых тараканах" (так прозвали контролирующих биологических жучков, внедряемых в череп жертвы). Как не худший биомант, должен заметить, что новые образцы жучков, на пару порядков превосходят собственные аналоги первых поколений, так что успешно работать они могут даже на магах, ранее не занимавшихся вплотную собственным сознанием.
Не знаю точно, кому принадлежала эта идея изначально, но "мозговые тараканы" последнего поколения, установленные всем солдатам девяти легионов клонов, при получении определенного духовно-магического сигнала, вводят своих носителей в состояние сна наяву. Вместо того, чтобы при помощи боли и удовольствия стимулировать жертву на подчинение, жучки заставляют поверить в любовь или ненависть, пользуясь уязвимостью сознания разумного во время сна, программируют на выполнение простых и понятных приказов.
К примеру, если введенному в состояние сна наяву клону приказать напасть на перевертыша, потому что он враг, носитель "мозгового таракана" сам придумает для себя объяснение необходимости этого поступка, а, возможно, и вовсе даже не задумается. Критичность мышления в подобном состоянии катастрофично падает, инстинкты самосохранения притупляются, моральные рамки вообще исчезают едва ли не полностью. Конечно, сколько-нибудь сложных скоординированных действий от подобной армии ждать не стоит, но вбитые в подсознание рефлексы и навыки позволят бойцам не превратиться в пушечное мясо. Ощутимой проблемой может стать некоторая заторможенность солдат, но, учитывая их численность и отличное вооружение, вряд ли это станет чем-то критичным.
"Бойня будет страшная, а победитель окажется настолько истощен, что вряд ли сможет задумываться о чем-либо, кроме глухой обороны своих позиций".
В Эквестрии, после того, как исчезло присутствие Дискорда, что позволило вновь наладить нормальную связь с королевством пони, тоже наступили тяжелые времена: начать стоит с того, что кровавый дождь загубил семьдесят процентов растительности, пригодной в пищу, превратив ранее плодородные поля и сады в сухие зараженные равнины. Вредоносные же растения, вроде "ядовитой шутки" (цветок, пыльца которого заставляет разумных существ временно мутировать в нечто психологически неудобное), колючих кустарников и хищных мухоловок, наоборот, разрослись и увеличились в размерах. По сведениям, полученным от "стальных пони" (армейское подразделение земных пони, облаченных в силовую броню), из мест вроде Вечно Дикого леса полезли разные монстры, вроде гидр, мантикор, древесных волков и тому подобного.
"Если формально Селестия и Дискорд закончили бой в ничью, так как дух хаоса
То, что осталось от божественной паутины принцессы дня, едва накрывает собой Кантерлот и окрестности, так что о защите отдаленных городов вроде Мэйнхэттена, Хуфингтона или Эплвиля, уже не идет даже речи (а ведь именно они находятся под наибольшей угрозой). К счастью, отчасти регулярная армия Эквестрии взяла на себя обязанность по уничтожению монстров, заодно проводя реальные боевые испытания наземной и воздушной военной техники.
"Но с божественной карой это не сравнится ни в эффектности, ни, тем более, в эффективности".
Похищение Каденс удалось скрыть от народа благодаря единорожке из числа библиотекарей Кантерлота, которая является магом четвертого ранга в области иллюзий. Зовут этот ограненный самородок Трикси Луламун, а является она кем-то вроде главы отдела борьбы с внедренными в королевство шпионами. Ради поддержания своего образа, какое-то время она даже путешествовала по Эквестрии вместе с бродячими артистами, изображая из себя посредственную и самоуверенную иллюзионистку.
"А теперь, великая и могучая Трикси, играет роль нежно-розового аликорна".
Сама Селестия, крупнейшая частица сущности которой находится в серебряногривом жеребце по имени Солярис, сейчас тоже постоянно поддерживает иллюзию облика кобылы. Учитывая, что принц и раньше не слишком часто попадался на глаза общественности, сейчас почти никто не задается вопросом о том, куда же он делся.
Превращение Сансет в богиню огня (смертную и привязанную к физическому телу) вызвало небольшой всплеск восторга как в Кантерлоте, так и в провинциальных городах. Службы массовой информации Эквестрии сделали на этом событии особый акцент, оттеняя цифры, обозначающие количество пострадавших от освобождения Дискорда.
От атаки древнего духа хаоса пострадала носительница "элемента Верности" Рэйнбоу Дэш: во время осмотра того куска мяса, костей, шерсти и перьев, в который она превратилась, во мне шевельнулась искренняя жалость, а в душе появилось желание нанести удар милосердия. К сожалению для пегаски, из-за связи с "элементом гармонии" ее нельзя было убить, чтобы затем воскресить в новом теле, в результате чего пришлось проводить операцию одновременно и на плоти, и на энергетике, отсекая все, что восстановлению не подлежит, и залатывая раны. После завершения спасательных процедур, от летуньи остались голова без ушей и туловище без шерсти.
"Идеальная заготовка для киборгизации".
Во время сражения древнего духа хаоса и богини солнца, от шальных атак пострадали несколько десятков мелких поселений, большинство жителей которых были эвакуированы в областные центры. Среди списка находился и Зебротаун...
"Иронично, но я почти рад тому, что Уно об этом никогда не узнает".
На выходе из дворцового госпиталя, где мне пришлось собирать из голубошерстой пегаски нечто жизнеспособное, меня отловил Трес. Брат выглядел отвратительно: красные глаза, общая бледность, лихорадочно мечущийся взгляд и временами пробегающая по телу дрожь выдавали как сильное переутомление, так и психологическую травму. Разговор у нас не заладился изначально, так как начался с обвинений в мой адрес, а закончился объявлением о том, что матери у меня больше нет, да и младшего брата тоже из списка родственников можно вычеркивать.