Владыки Безмирья

Громова Полина Сергеевна

В остальном же мое пребывание в заключении было вполне терпимым. При свете дня камера оказалась не такой уж и мрачной, а главное, здесь было сухо, не холодно и кормили сносно - конечно, не чета Ридиной готовке, но и не хуже кухни в училище. Я посмеивался про себя: видимо, если заключенных магов еще и кормить плохо, они станут по-настоящему опасны. Я, конечно, никаким магом не был, но меня не выпускали, и большую часть времени я лежал на нарах или болтался по камере, как дурной маятник в свихнувшихся часах. От скуки и для поддержания тонуса я делал несложные физические упражнения. Первые несколько дней я боялся, что ко мне кто-нибудь придет. Приятелей из училища наверняка не пустят, а вот отца -

вполне возможно. Но время шло, а ко мне никто не приходил, и - забавно - в какой-то момент я понял, что буду рад видеть даже его. Однако случилось кое-что лучшее, на что я не мог даже надеяться. Пришла Рида.

Я услышал ее голос и торопливые шаги задолго до того, как увидел ее, и у меня захолонуло сердце. Рида, это была Рида!.. Я вскочил, машинально вцепился в решетку, едва сдерживаясь от того, чтобы закричать. Я знал, что могу все испортить. Между тем ее шаги звучали все отчетливей.

 - ...Не обязана ничего объяснять... Сэм!

 - Рида!..

Она бросилась к решетке, и мы на мгновение крепко обнялись.

 - А ну, разойтись!
– прикрикнул тюремщик, и я тут же получил сильный тычок дубинки в плечо. Меня отбросило назад, в камеру.

 - Сэм!
– взвизгнула Рида, вцепившись в решетку, и, обернувшись, гневно взглянула на тюремщика: - Не смейте так с ним обращаться!

 - Ладно, ладно!
– отозвался тюремщик и щербато ухмыльнулся.
– Воркуйте, голубки, у вас десять минут.

Рида повернулась ко мне. В глазах ее была тревога. Я придвинулся к разделявшей нас решетке, но не отважился снова обнять Риду, хотя мне этого хотелось больше всего на свете.

 - Как ты, Сэм? Тебя не бьют? Кормят нормально? Сэм, как же я волновалась за тебя...
– Она прислонилась головой к толстому пруту решетки. Я покосился в сторону тюремщика и все же решился - накрыл ее пальцы своими ладонями. Руки у Риды дрожали.

 - Я в порядке, Рида. Все хорошо. Я люблю тебя. Рида... Я знаю, почему ты ушла.

Она подняла голову и посмотрела на меня. Глаза ее были влажными. Я остро почувствовал свою вину - Рида не должна была плакать из-за меня!
– и в то же время было приятно, потому что она готова была из-за меня разреветься.

 - Ты ненавидишь меня?
– спросила она.

 - Нет. Нет, что ты... Я все понимаю. Я... мне рассказали.

Во взгляде Риды мелькнуло удивление.

 - Я тебе потом все расскажу, не сейчас, - я снова покосился на тюремщика. Тот делал вид, что не прислушивается к нашему разговору, но я ему не поверил.
– Расскажи мне лучше, что творится в городе. Я ничего не знаю. Что с Арси и...

 - Арси пропал. Тот человек, которого вы спасли, - тоже. Я слышала, что наутро его отвезли в госпиталь, а там он исчез, как в воду канул. Господин Риввейн под стражей. Он обвиняется в государственной измене. В городе была облава, но подробностей я не знаю.

 - А Селейна? С ней все в порядке? Просто в ту ночь...

Я не договорил, Рида замялась тоже. Тюремщик тут же встрепенулся.

 - Эй, если вы закончили, давай, красавица, на выход!

 - Еще нет!
– выкрикнула Рида. Мне показалось, с ее дикцией было что-то не так - я и до этого слышал в ее голосе какие-то непривычные нотки, но на этот раз они прозвучали довольно явственно. Рида тем временем торопливо заговорила: - Гилмур убит. Лавка сожжена дотла, среди обломков нашли его обгорелое тело. Селейна пропала. Их с Арси ищет и стража, и Канцелярия, но где они, никто не знает.

Я стоял ошеломленный. Селейна... Господин Гилмур... Во что же такое я их втянул?!.

 - Все, голубки, время истекло!
– скомандовал тюремщик. Рида воровато оглянулась на него.

 - Береги себя! Я тебя люблю!
– прошептала она и прижалась губами к моим губам.

Поцелуй длился всего несколько секунд - но за это время Рида успела протолкнуть мне в рот что-то маленькое, гладкое. От неожиданности я чуть не поперхнулся.

 - Все, все!
– подгонял нас тюремщик.

Рида отступила от решетки.

 - Береги себя!
– выкрикнула она напоследок. Из речи ее исчезли все дефекты. Провожая ее взглядом, я восхищался ее смелости и находчивости. Я осторожно трогал языком непонятный предмет и удивлялся тому, как Рида вообще могла говорить с этой штукой во рту.

Оставшись в одиночестве, я выждал какое-то время, чтобы убедиться в том, что тюремщик не вернется, и вынул изо рта подарок Риды. У меня на ладони оказался гладкий черный камушек в белых прожилках, похожий на маленькое яйцо. Его влажная поверхность была полупрозрачной, но, высыхая, становилась матовой. Я понятия не имел, зачем Рида оставила его мне и что я должен был с ним делать. Но я доверял своей любимой и верной напарнице и пока просто спрятал камень.

После того как Рида ушла, я еще долго не мог прийти в себя. Арси пропал? Да куда ему деваться-то было, он же совсем ребенок. Селейна... Господин Гилмур... Пытаясь спасти незнакомого человека, я навлек на их дом страшную беду. Тот всадник - он был совсем не простым, следовало дважды подумать, прежде чем бросаться ему на помощь. Но я не мог поступить иначе, и случилось то, что случилось. Тот человек - кстати говоря, лицо его мне показалось странновато-знакомым... Он ведь не был магом, я в этом уверен. Он использовал чужую, заемную магию, заключенную в артефакты. Как и те, кто за ним приходил... Может, это они вернулись? Всадник ведь тоже пропал... Как это все связано с Риввейном и связано ли вообще, не стоит и гадать - я ведь почти ничего не знаю. Но все эти события... ужасно. Ужасно то, что я - я!
– оказавшись невольным их участником, теперь не мог ни на что повлиять. А вдруг Рида в опасности? Она ведь связана со мной...

Так я думал, теряясь в догадках и изнывая от своей беспомощности. И вдруг странно-холодная, расчетливая мысль пришла мне в голову. А что если я на самом деле заключен под стражу не для того, чтобы быть привлеченным к суду по целому списку обвинений, а для того, чтобы меня в любой момент можно было защитить? Вдруг я что-то знаю, сам о том не подозревая? Я ведь, как минимум, могу опознать того полночного всадника, и я единственный, кто его видел и до сих пор жив и не исчез. А еще у меня на руке эта странная вещь... Я машинально потер запястье - и вдруг почувствовал, что под повязкой образовалось нечто твердое. Торопливо размотав ткань, я увидел металлический браслет, покрытый мелкой гравировкой. Вес его почти не ощущался, гравировка будто бы рябила, но разглядеть ее все же было можно. Она представляла собой пляшущие строчки причудливых символов.

Не сложно было догадаться, что на браслет нанесено послание. Вот только прочесть его я не мог, и все это ситуацию ничуть не проясняло - скорее, наоборот, запутывало еще сильнее. Но как получилось, что я сумел увидеть заклятье и даже разглядеть эти симовлы? Не мог же я за несколько суток пребывания в тюрьме для магов превратиться в одного из них - на радость Ордену высших искусств... Камень. Все дело в камне! Том самом, который мне передала Рида. Я торопливо отыскал его, зажал в ладони. Точно, все дело было в нем: символы на браслете перестали рябить, и сам он потяжелел, словно действительно был изготовлен из металла. Теперь, знай я тайный язык, на котором была сделана надпись, мог бы без труда ее прочесть. Но языка я не знал и, как я ни крутил камень, надпись не изменялась. Что делать дальше, я не знал, так что я спрятал браслет под тряпицу, а камень засунул в щель в кладке стены.