Владыки кошмаров
Шрифт:
И на этой веселой ноте троица оставила нас в покое, мы же с Кайром лишь переглянулись и тот потом тихо буркнул:
– Теперь береги свой зад, эта просто так не отстанет, не дай бог проколешься.
Я промолчал.
Спать легли рано, заняться было особо нечем, пить я отказался, а самому шляться Кайру не хотелось. Так что погасив свет, забылись праведным сном. Наутро же впервые почувствовал, что такое "дежавю", направляясь за соседом, вызвавшимся посетить со мной по очереди все мои предметы, на свое первое занятие. Как ни странно, началась лекция по истории становления и развития искусств, и я прямо-таки с головой ушел в казавшееся фантастической сказкой чужое прошлое. Преподаватель, чьего имени запомнить так и не удалось, рассказывал довольно интересно и с примерами, красочно описывая те или иные прорывы, достижения, упоминал авторов известных здесь открытий, заставляя
– Нужно в библиотеку.
– Сейчас?
– он удивленно посмотрел на меня, но потом кивнул и двинулся в сторону.
– Что угодно?
– старушка за столом подозрительно осматривала нашу парочку.
– История развития распознавания комбинаций, - произнес я по памяти.
– Седьмой ряд, четвертый стенд, пятая полка, зеленые корешки со второго по седьмой, - без запинки отбарабанила та.
– Спасибо, - слегка поклонившись, как того требовал здешний этикет, я ринулся на поиски, но Кайр добрался до нужных мне книг раньше.
– Здесь, - поманил он рукой, и уже через минуту я листал пожелтевшие страницы.
Это точно было оно, то, о чем упоминалось на занятии. В более ранние времена, когда здесь вовсю гремели войны и развитие маги шло буквально семимильными шагами, очень сильна была необходимость в магическом противодействии. Соответственно, развивались навыки по определению типов искусств. И если сейчас все сводилось к банальным комбинациям, тут же разлаживающим по полочкам все составляющие, то раньше, пока до этого не дошли, приходилось все выявлять самолично, разбираясь в цветовых схемах и формах наложенных заклятий. И не просто так, а со специальным оборудованием, так как человеческий глаз не приспособлен выявлять и вообще как-либо замечать магический фон и формулы. То есть тогда умельцы одевали вот такие шлемы, на один из которых я сейчас и смотрел, и, сверяясь с записями, или по памяти соотносили цветовую гамму и форму оставленной магии с уже известными эталонами. К примеру, синий цвет олицетворял защитные заклинания, мне тут же вспомнился купол в лесу, а оттенки белого - удержание, паралич и все такое подобное, что я и наблюдал тогда в пещере. В общем, кошмары видели все это прекрасно и не нужны мне никакие шлемы, только и оставалось, что разобраться во всем этом самому.
Схватив первую книгу, пошел ее оформлять на себя, с намерением постепенно изучить их все. Старушка покивала, почему-то явно удовлетворенная моим выбором, неужели и сам когда-то пользовалась подобной техникой, и выдала разрешение. Кайр же недоумевал:
– Зачем тебе это старье?
– Интересно, - ответил односложно и больше он ничего из меня вытянуть не смог.
Остальные предметы не вызвали никакого интереса и я занимался лишь тем, что штудировал полученную книгу. К вечеру она была прочитана полностью, а на следующий день пошло само изучение. Цвета, формы, оттенки, места нанесения, соседствования, наложение и еще много чего другого - все было важным и нужным, упустить какую-то мелочь означало неверно истолковать суть заклинания и так толком и не понять, чем оно грозит. А так, как ничего более полезного пока узнать или понять не получилось, я целиком погрузился в изучение "магической радуги", как в обобщении назывался весь известный перечень магоформ. Кайр на все это смотрел довольно скептически, но больше ничем своего отношения не выказывал. Да мне, в принципе, плевать было, кто там что думает. Меня сторонились, шептались за спиной, сам никто первым не заговаривал, и это было только на руку. Даже дорогу уступали, отходя в сторону и не желая связываться. Я был личностью на языках, но с опущенными глазами при встрече. Но так и не мог понять, боялись они все или нет. Уже потом удалось узнать, что та пострадавшая троица отделалась отнюдь не ушибами и ссадинами, и лекарю пришлось постараться, что бы привести их в прежний вид. Более того, девушки были с одного из последних курсов и никакой первокурсник не то что бы одолеть, даже дотронуться бы до них не посмел. А тут такое, в общем, моя персона постепенно обрастала историями и небылицами.
Да еще и одежда. Поначалу совет пытался впарить мне школьную форму, но она на мне тут же расходилась по швам, осторожно прорываемая фамильяром, и, наконец, они плюнули, оставив меня в покое. Так что я был единственным среди учащихся, кто носил черное, скрывающее меня почти полностью. С другой стороны, плевать
Про само выбранное направление стоит сказать отдельно - очень тяжко и муторно, мозги после первых же уроков начинали в буквальном смысле плавиться, и приходилось переться к лекарю, снимать головную боль. Но прогресс был налицо, уже через неделю занятий мог фокусировать вызываемое поле в некое подобие подрагивающего, норовящего распасться, но, все же, клинка. Так что пот и кровь были оправданы и лишь подстегивали заниматься еще упорнее. Что я и делал, начав прогуливать остальные предметы и почти весь день проводя в зале для тренировок. Сначала под присмотром учителя, а когда уже достаточно овладел сутью и мог следовать правилам безопасности, то и сам. Тогда же и удалось повлиять на Кайра, когда у нас состоялся очередной разговор на тему нашего времяпрепровождения.
– Ну, ты и ботан, - вставил он однажды, припомнив сказанное мной словечко, - нет, что бы составить мне компанию, прошлись бы, подышали свежим воздухом.
– А смысл?
– спросил, не отвлекаясь от чтения.
– Влад, ты меня удивляешь, действительно, о каком смысле может идти речь, если ты возвращаешься только под вечер и весь зеленый от своих потуг, - он покрутил пальцем у виска.
– Ты действительно так думаешь?
– уставился на него, - вспомни, что у меня было, когда только это началось, и что было у тебя? Прошло две недели, чем ты можешь похвастаться, чем удивить таким, чего не мог раньше?
Он замер, внимательно слушая, я же продолжал:
– Через полтора месяца мне была обещана первая ступень, а когда ты достиг своей? Или еще не достиг? И это с твоим-то потенциалом? Не стыдно? Не обидно? Не жаль? И вместо этого твоего огонька, которым ты балуешься каждый вечер, уже мог бы создавать что-то в разы мощнее. Улавливаешь?
– наши глаза встретились, - ты губишь себя и обкрадываешь.
Когда я замолчал, он сел, потом лег и до утра со мной не разговаривал, а под вечер буквально приполз, уставший и выжатый, словно лимон, но довольный.
– Будет толк, - бросил он мне впервые за сутки, - ты был прав.
И с того дня в Академии на одного маньяка стало больше. Пока все разрывались между десятью предметами, мы усердно долбили один, вгрызаясь в него так глубоко и с такой скоростью, что преподаватели только головами качали. Вскоре это стало даже сродни соревнованию, кто будет к концу дня более убитый и измученный. Иногда лица западали так, что учителя просто заворачивали назад и заставляли брать отгул и отсыпаться. А потом все продолжалось заново, без поблажек и уступок, до пота, крови и полного изнеможения. Учеба была адская, но от этого не менее интересная. Меня даже отчасти перестали посещать тревожащие душу мысли, но забыть о них я не забыл. Просто отложил до поры, сосредоточившись на боле весомом. Но нет-нет, да и вспыхивало внутри злое пламя, перед глазами вставали лица родных, город, знакомы, Танька, и разум тут же дорисовывал всевозможный ужас, уничтожающий все, что было мне дорого. И тогда приходилось увеличивать нагрузки, буквально уничтожая любые мысли и заставляя стонать от перенапряжения, только тогда становилось легче, только это и спасало. А в библиотеке так и не было ни намека на то, что интересовало, ни единой крупицы информации, ничего. Оставался только ректорат, но к ним пока подхода у меня не было. Зато была деформация и "магическая радуга", коим и отдавался со всей возможной настойчивостью.
Два месяца пролетели неожиданно быстро, и настала пора сдавать профильные экзамены. Народ пыхтел, старался, всюду можно было увидеть учеников с книжками, кипами бумаг и схем, для нас же не изменилось абсолютно ничего. Мы продолжали тренироваться так же, как и до этого, все необходимое нам уже было проставлено автоматом, так как нужный уровень был пройден еще месяц назад, качественно и наглядно закрепленный. Я формировал клинок, если можно так назвать невидимый глазу пучок энергии, в два метра длиной и удерживал его на протяжении получаса, всячески перемещая в пространстве, что лишь усиливало напряжение и осложняло контроль. На практике же подобное оружие, не ощущая преград, и ни на мгновение не останавливаясь, проходило сквозь дерево, камень и сталь, разделся их пока еще рваным разрезом. В идеале же форма и размер луча варьировались по необходимости, и все зависело лишь от самого использующего данное оружие. Так что лично мы не почувствовали никаких перемен, зато стали ощущать изменение отношения непосредственно к нам самим.