Владыки кошмаров
Шрифт:
– Даже так?
– видно, она ожидала несколько иного развития разговора, но, видя, что ничего не клеится, пожала плечами, - Ладно, оставляем вас с вашими заботами, всего доброго, Влад, - и то, как она это сказала, не понравилось ни мне, ни Кайру.
– Эй, напарник, ты мне ничего не хочешь рассказать?
– тут же зашипел он в ухо.
– Сам в догадках теряюсь, - медленно произнес я, косясь ей в след.
А потом стало не до этого, ко мне добавилось еще двое парней, а к нему три девушки и четыре парня. Все, кажись, комплект. Окинув взглядом опустевший двор, развернулись и повели своих ребят на первые занятия по профилю. Кайровы свернули в сторону поворотом ранее, нам же предстояло пройти почти столько же, и
Я встал в центр и начал рассказывать о деформации, связанных с ней нюансах и возможностях ее использования. Меня слушали молча, не сводя глаз и почти не дыша. А девушки нет-нет, да и пытались поймать взгляд, но тут же сконфуженно опускали лица. Потом пришел черед тренировок, и битых два часа упорствовали до возникновения головных боле почти у половины ребят. Для меня это было хорошим признаком, значит, поработали на славу. А когда все ушли, вздохнул с облегчением, настала пора заняться и собой. Деформационный поток возник на кончиках пальцев и удлинился сначала на шесть, потом на восемь и двенадцать метров, пока что для меня это был предел. Учителя же знали лишь про два с половиной, в то время как рабочим, боевым, считался и вовсе клинок в полтора метра. Рука пошла вверх, ускоряясь и придавливая мозги многотонной плитой, но это были лишь цветочки, потом шаг в сторону и поворот, давление усилилось, опять шаг, опять поворот, и так до бесконечности, до полного изнеможения, тумана в глазах и хлыщущего из носа потока крови. Подобное случалось уже не раз, полностью доказав свою эффективность - чем больше себя нагружал, тем сильнее становился, и тем ощутимее был результат. Далее клинок сократился и движения стали более быстрыми и плавными, выпады получили продолжения и превратились в восьмерки, косые взмахи и кольца, ограждающие меня от всего вокруг. Затем снова максимальная длина и замедление движений, упрощение и полная сосредоточенность. Именно в таком состоянии меня и нашла Айса.
– Не хочешь сделать перерыв?
– она присела на одну из стоявших под стенами скамеек.
Я продолжил двигаться, вращая над собой лезвие, невидимое ни для кого, кроме меня. Белый видел это как яркий, отчасти слепящий, плывущий разводами, словно после брошенного камня, сгусток непонятно чего, начинающийся буквально в сантиметре от кончиков пальцев и находящийся постоянно в движении. Он был абсолютно послушен моей воле и настолько же красив, насколько смертоносен. Иногда было даже жаль, что никто не может оценить всю его красоту и непорочность, он не мог испачкаться или затупиться, не имел дефектов и не мог сломаться, оно просто был, изменчивиый и прекрасный. Но становился таким он не сразу, а только после сжатия, и чем сильнее приходилось на него давление, тем ярче он сверкал, тем быстрее струились разводы, тем сложнее от него было отвести взгляд. И если бы меня спросили о красоте искусств, я бы, не задумываясь, в первый ряд поставил именно деформацию. Очередной выпад ушел в замах и я, чисто интуитивно, бросил руку назад, четко отмеряя Белым движения всепроникающего сгустка. Росчерк прошел по стене и остановился в миллиметрах от свободно свисающих белоснежных локонов.
– Настолько эмоционально?
– уголки рта девушки дернулись, выдавая легкий испуг.
– Тебе нечего бояться, мы не противники, - я распустил клинок и уселся рядом, тяжело дыша и наверняка не очень хорошо пахнув, вспотел сильно, как ни как.
– А иногда кажется,
– Тут не может казаться, чем обязан?
– Просто зашла проведать, - и усмехнулась, - странно звучит, да?
– Странно, - кивнул.
– Но ты еще более странный, - скосила глаза девушка.
– Чем же, тем, что не хочу быть как все? Здесь это порицается?
– Нет, почему же. Ты просто слишком другой, выделяешься, одним это нравится, другим нет.
– А третьим безразлично, как и мне, - вставил пять копеек, следя за восстанавливающимся дыханием. Нет, на сегодня хватит, пожалуй, продолжу тренировку завтра.
– А что о нас думаешь?
– О ком?
– удивленно взглянул на нее, к чему такой вопрос.
– Ну, Академия, совет, я, - последнее произнесла почти шепотом.
– Академия как академия, до совета мне дела нет, а ты принцесса, сидишь выше всех и крутишь всеми как хочешь, но только не в моем случае, - рубанул, что думал, и девушка от неожиданности вздрогнула, услышав столь нелестный отзыв.
– Ты серьезно обо мне так думаешь? Но это не правда, - получилось несколько жалко и еле слышно.
– Я тебя не знаю и не мне тебя судить, говорю лишь, что вижу со стороны.
– Ты ошибаешься, - она слегка поникла, - и ты не мог не смотреть на меня так, сам знаешь, как оно, - и закрылась волосами.
– Как скажешь, - я хмыкнул.
– Кстати, из-за тебя на днях была драка и две дурехи попали в лекарскую, знал об этом?
– Нет, и почему из-за меня-то?
– что за бред.
– У тебя уже свои фанатки есть, не знал?
– Айса усмехнулась, - обожают издалека и все такое, а распускающим про тебя гадости и слухи рвут патлы.
– Мне без разницы, у самой-то есть фанаты?
– Есть, - потупилась девушка.
– Дерутся?
– Нет, - покачала головой.
– Значит, как справиться в данной ситуации ты уже знаешь и я тебе не нужен, - с этими словами, поднявшись, направился на выход. Сейчас приму душ и пойду искать ректора или кого другого из ректората, но максимум до конца недели вызнаю или вытрясу все, что нужно. Хватит, и так уже застрял здесь чуть ли не на полгода.
– Постой, - за руку сзади схватили.
– Что?
– Ты не прав, мы не такие, мы лучше, помни об этом, - и, скользнув к двери, скрылась из виду. Я же пару минут оторопело стоял и пялился на пустой проход, и к чему это все было?
Добравшись до душа и убедившись, что рядом никого нет, схлопнул фамильяра и стал под водяные струи. Потом намылился, покрываясь белесой пеной, смыл с себя наработанный за день пот и намылился снова. Эх, благодать, хорошо быть чистым. Настроение тут же улучшилось. Потом зашел в столовую, прихватил пару яблок и направился в комнату, Кайр был уже там.
– Айса сегодня странная какая-то, запала, может, - протянул ему фрукт.
– Тогда я тебя убью, - он вгрызся в яблоко и прошамкал, - с чего взял-то?
– Знаешь, как оно, когда девушки мнутся и не могут ничего сказать. Или же я болван и передо мной просто ломают комедию.
– Гм, Айса, ломает комедию, ни за что не поверю, - он задумчиво уставился в потолок.
– Вот и я думаю.
– Вот ведь везучий сукин сын, сама шикарная самка Академии, и ту себе забрал.
– Не мели ерунды, во-первых, лишь догадки, а во-вторых, сам знаешь, что мне нужно.
– Постой, - он с удивлением на меня воззрился, - на тебя запала сама Айса, а ты еще и раздумываешь?
– он покачал головой, - ты действительно идиот.
Пришлось хмыкнуть:
– Кайр, тебе напомнить, кто я и что ищу?
Он замер и ухмыльнулся.
– Точно, всегда забываю об этом.
– Вот-вот.
– А если ничего нет, если не судьба, то что, так и продолжишь маяться?
– скосил на меня взгляд.
– Не знаю, до конца недели найду ректора и вытрясу все, что мне нужно, давно уже пора.