Власов. Два лица генерала

Коняев Николай Михайлович

Однажды на виллу Кибиц Вег прибежал крайне взволнованный капитан Штрик-Штрикфельдт.

Власов пил водку с генералами Малышкиным и Жиленковым.

— Еще один очень близкий друг мертв: Фрайтаг-Лорингхофен!-воскликнул Штрик-Штрикфельдт. — После ареста ему дали револьвер, чтобы он мог застрелиться и тем избежать суда и расстрела.

— Я не знаю его,-совершенно равнодушно откликнулся Власов. — А кто это?

— Ну, как же, дорогой Андрей Андреевич, это тот барон, блестящий полковник Генерального штаба, который так часто бывал у вас… [217]

— Не

помню,-сказал Власов. — Не желаете ли водки покушать, Вильфрид Карлович?

Ничего не понимая, простодушный Штрик-Штрикфельдт вышел из комнаты. Через несколько минут в канцелярию поднялся Власов.

— Я вам уже однажды говорил, дорогой друг, что нельзя иметь таких мертвых друзей,-быстро прошептал он. — Вильфрид Карлович! Вы мой домашний святой, и я скажу вам, что потрясен, как и вы. Барон был для всех нас особенно близким и верным другом. Но я думаю о вас! Если вы и дальше будете так неосторожны, я останусь без своего святого…

Штрик— Штрикфельдт, все еще обижаясь, пробурчал, что говорил в присутствии ближайших помощников генерала.

— Два лишних свидетеля,-спокойно сказал Власов. — Я ни минуты не сомневаюсь в их порядочности. Но зачем втягивать их? А если их когда-либо спросят: «Говорил ли капитан Штрик об этих заговорщиках как о своих друзьях? Что тогда? Из легкомыслия вы подвергнетесь смертельной опасности и потянете за собой других. Я знаю методы ЧК и НКВД, ваше гестапо скоро будет таким же.

Вот эта— то осторожность Андрея Андреевича и, конечно же, благоприятное отношение к Власовскому движению, наметившееся в недрах СС еще до покушения на Гитлера, и спасли власовцев. Как справедливо отмечают многие исследователи, если бы этого не было, то после 20 июля само движение было бы вовлечено в волну общего уничтожения.

И Гелен, и окружавшие Власова прибалтийские немцы могли теперь как угодно предостерегать Власова, но препятствовать СС в захвате движения было невозможно.

Как они опасались, так и случилось…

«Однако порядок, по которому СС и СД переняли Власовское Движение, отнюдь не рождал радости, — скорбно заметил по этому поводу Сергей Фрёлих. — Они, так поздно пришедшие к нему, неожиданно все лучше знали и прижали к стене нас, поставивших с самого начала с большим гражданским мужеством на карту».

«Новых господ», с которыми Власову теперь пришлось иметь дело, возглавлял эсэсовский оберфюрер доктор Эрхард Крэгер. Он приступил к обязанностям еще 22 июля. То ли он должен был присматривать за Власовым, то ли его присутствие должно было компенсировать Власову задержку встречи с Гиммлером, занятым раскорчевкой питомников антигитлеровского заговора.

Сергей Фрёлих не говорит, но, по сути, во Власовском движении произошел переворот. Прибалтийские немцы из «Вермахт пропаганды», выпестовавшие Власова, были оттеснены в сторону.

Делалось это последовательно, шаг за шагом. [218]

Штрик— Штрикфельдду, например, предложили перейти в войска СС, обещая чин штурмбанфюрера (майора)…

— Перевод в

СС будет, конечно, проведен быстро,-сказал Гелен, когда Вильфрид Карлович сказал ему о предложении. — А если вы окажетесь в СС, возврата уже не будет. Безграничное доверие, которым вы пользуетесь у Власова и у других русских, ценится на вес золота. С самых дней в Виннице вы никогда не обманули этих людей. Это ваш капитал! Я знаю это. Если же вы теперь перейдете в СС, вам придется обманывать русских. И тогда вы проиграете ваш капитал. И мы вас тоже потеряем, хотя, быть может, в один прекрасный день вы нам снова понадобитесь.

— Вы все еще думаете так?

— Никогда нельзя знать наперед,-уклончиво ответил Гелен.

«Я не знаю, — пишет В. Штрик-Штрикфельдт, — какими соображениями он руководствовался. Со времени событий 20 июля он стал еще более сдержанным. В „клубе“ при ФХО никогда не говорили о трагических событиях-20 июля, но господствовало убеждение, что „шеф“, несмотря на весь его ум и осторожность, уцелел лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств».

Между прочим, у Сергея Фрёлиха тоже возникли сомнения: переходить ли в СС? Он решил посоветоваться на этот счет с Власовым.

— Брось, Серега, кобениться,-мудро сказал тогда Андрей Андреевич. — Вступай к нам в колхоз.

Глава четвертая

Тем не менее, и влившись в империю СС, Власовское движение не избавилось от многочисленных опасностей, подстерегавших «освободителей России» на каждом шагу.

26 июля исчез зять наркома Бубнова, ученик Николая Ивановича Бухарина — Мелетий Александрович Зыков.

Зыков к тому времени женился на русской эмигрантке{49}из Югославии и жил в деревне под Берлином.

Телефон в деревне был только в трактире.

Зыков обедал дома, когда пришла хозяйка трактира и сказала, что «герра Зыкофа» приглашают к аппарату. [219]

Сопровождаемый секретарем Ножиным, Мелетий Александрович вышел из дома, но до трактира не дошел.

За углом его ожидали мужчины в черных кожаных пальто. После возбужденного разговора все четверо сели в машину и уехали.

Д'Алькэн, собиравшийся задействовать Мелетия Александровича в продолжении операции «Скорпион Востока», навел справки, но служба безопасности никаких следов ни Зыкова, ни Ножина не обнаружила.

Стало ясно, что СД, считавшая ошибочным использование еврея марксиста в акции «Скорпион Востока», поспешила ликвидировать его.

Отметим попутно, что немцы обошлись с «наркомзятем» гораздо строже Сталина. В Советском Союзе Зыков имел всего четыре года ссылки…

Некоторые мемуаристы считают, что Власов терпеть не мог Зыкова, другие утверждают, что Зыков был правой рукой Власова…

Как было на самом деле, сказать трудно.

Но точно известно, что из-за исчезновения Зыкова — как же русское освободительное движение без еврея останется? — Власов переживал сильно. Даже запил по такому случаю…